Ты же, опять похлебки с чесноком нажрался и дышишь на Сая, мешая его чувству осязания прекрасного.
Впрочем, настроение у них заметно улучшилось, когда они зашли в сторожку, приготовленную для их проживания. Два лежака, накрытые шерстяными клетчатыми одеялами, низкий стол, табуреты и широкий проем в стене, с вбитыми крюками для хранения их одежды и снаряжения. Все было под рукой и создавало даже какой-то уют для ее обитателей.
Они еще больше взбодрились, когда приветливая кухарка принесла им большую миску, доверху наполненную кусками жареного мяса с гречневой кашей, обильно сдобренную топленым свиным жиром и кувшин слабого, кислого вина.
Сытно поужинав и решив, по старой армейской привычке, что и во время сна, служба тоже идет, они завалились на боковую.
Все это было вчерашним вечером, а сегодня утром им предстоял первый выход с охраняемым лицом.
Окинув взглядом открывшееся их глазам великолепие, Кер с сарказмом, подражаю голосу Сая, произнес:
— Посмотри, Урук, какая здесь щемящая сердце, ослепительная красота цветущего сада, глаз просто оторвать невозможно!
— Ага, только зачем кому то из-за этого глаз отрывать!?
Клят меня возьми, я уже уколол палец. Колкие какие эти красные цветочки, зараза, совсем, как язык у моей тещи. Занозу только загнал! — Урук зубами вытащил колючку из пальца и выплюнул ее.
Друзья, без лишних слов, словно сговорившись, развязали тесемки штанов и дружно полили низенький куст благоухающих роз, несущий благодать в этот поганый мир.
Завязывая тесемки штанов и, подтянув их потуже, Кер довольно заметил:
— Да, вот теперь я чувствую себя хорошо, и никакие там благоухающие розы не сравнятся с этим чувством облегчения на моей душе.
— Особенно это после пива здорово бывает — согласился с ним Вороний Глаз: — Счас наш ненаглядный выйдет.
— Ты знаешь, он не так уж и плох, по сравнению с остальными?
Урук сплюнул на траву, высказывая этим свое подспудное отношение ко всем нанимателям, пользующихся услугами телохранителей:
— Это мы еще увидим! Первый день они все такие тихие, присматриваются к нам, гады!
Кер с трудом подавил зевок, сильно сжав челюсти и поежился от утренней свежести. Ему не хотелось, чтобы Сай Альвер в первый день работы обратил внимание на только что взятого им и зевающего телохранителя.
Оказывается, новый наниматель был не любитель мять бока по утрам. Им пришлось вскакивать ни свет ни заря, чтобы сопроводить его на ежедневную утреннюю прогулку.
Он вздохнул, эта собачья, с его точки зрения работа, не стоила того жалования, за которую они с Уруком взялись за это занятие.