— Леди Берлингтон, — произнес Гаррис, кивая. — Вижу, вы опять в отличной компании.
— А вы, как я вижу, опять погрязли в неприятностях, — ответила она.
— Итак, что ты намерен делать теперь, Недли? — спросил Олдем. — Велишь своим головорезам вывести нас в сад Берлингтона и тихо задушить гарротой?
Гаррис не стал бы формулировать вопрос в таких выражениях, но не мог не признать, что ответ и для него представлял не меньший интерес.
— Нет, конечно же, — ответил Недли. — Мы останемся здесь, и твой сын выстрелит тебе в сердце. А я буду вынужден его убить. В качестве самообороны, разумеется.
— Что? — воскликнул Гаррис. — Я не буду в него стрелять!
— Нет, конечно, не будешь, — сказал Недли с усталым вздохом. — И по этой причине я сделаю это сам и скажу всем, что это твоих рук дело. Мы планировали все несколько иначе, но, поскольку ты бежал из доков и пришел сюда, придется импровизировать.
— Никто этому не поверит, — заявил Гаррис. — Зачем, спрашивается, мне убивать родного отца?
— Потому что он узнал, что ты обманывал его. Он планировал перепродать древности египтянам, а ты продал их французам. Он уличил тебя, а ты застрелил его. Бедная, бедная леди Берлингтон оказалась в центре событий, соблазненная твоими словами и очарованием. Ты, мерзкий змей, использовал ее, чтобы добраться до сокровищ, а затем убил и ее мужа.
— Я использовал ее… минутку, где ее муж? Вы, безумцы, еще ничего с ним не сделали?
— К сожалению, олух еще не вернулся с ночной оргии, — сообщила леди Берлингтон, стряхивая корпию с обшивки своего кресла. — Но как только вернется, ты покончишь с ним в приступе бешеной ревности.
— Оплакивая эту трагедию, мы с ее светлостью найдем утешение друг с другом, — добавил Недли с усмешкой. — А вся кровь ляжет на твои руки.
Это выходило за рамки мыслимого и немыслимого. Сколько же людей, по их мнению, мог убить Гаррис за одну ночь? Поначалу они планировали подстроить, будто он убил Пенелопу, теперь — собственного отца и даже бедного Берлингтона. Кто следующий? Нет, ему не хотелось этого знать. Судя по тому, как начался его сегодняшний день, худшее еще впереди.
И вот оно, похоже, приближается. В холле раздался топот ног, сопровождаемый голосами. Гаррис даже боялся себе представить, кто это мог быть.