Алая графиня (Калогридис) - страница 258

Монсеньор с сочувствием покивал и спросил:

— Вы хотите взять с собой стражника?

— Да, пожалуй. Лучше даже двоих. Ведь Фео человек хитроумный и очень сильный.

Савелли поглядел на троих наших охранников и приказал им:

— Проводите даму. Видите? Теперь она точно никуда не сбежит, — сказал он угрюмому Орси.

Стражники спешились и подошли к Катерине. Она поглядела на мост, который почти опустился, затем на повозку.

— Еще я возьму камеристку, — сказала графиня и пристально посмотрела на меня. — Не хочу оказаться единственной женщиной в крепости.

Терпеливый священник согласно кивнул, и мне помогли выйти из экипажа как раз в тот миг, когда подъемный мост с грохотом ударился о землю. Неожиданный порыв ветра подхватил пряди, выбившиеся из прически на шее, белая вуаль затрепетала, когда я двинулась вслед за Катериной и стражниками по длинному узкому мосту. Я так внимательно смотрела под ноги, что не сразу заметила, как стражники один за другим обогнали графиню и побежали в раскрытые ворота башни. Я ничего не понимала, пока Катерина не схватила меня за локоть и не зашептала что-то на ухо.

Я почти не различала слов, потому что толпа внезапно зашумела.

— Быстрее, быстрее! — торопила Катерина. — Бежим!

Я вздрогнула, исполнила приказ и буквально ворвалась в сырой крепостной двор. Наши стражники уже поднимались по лестнице на верхний ярус крепости, обливающийся потом Фео — маленький и жилистый, похожий на паука человечек — вертел колесо, поднимая мост. Когда тот оторвался от земли, Катерина задержалась на миг, прежде чем ступить во двор.

Она обернулась, затрясла кулаками в воздухе и прокричала:

— Смерть Орси! Да здравствует дом Риарио!

С этими словами она двинулась вслед за солдатами на стену, где стояли пушки, а я, задыхаясь, шла следом.

Когда я преодолела лестницу, Катерина уже стояла на стене и угрожала своим бывшим захватчикам:

— Убийцы! Предатели! Вспомните эту минуту, когда вас будут колесовать и четвертовать на площади! Я сотру дом Орси с лица земли!

Толпа восторженно вопила, подозреваю, не столько желая выказать верность Катерине, сколько радуясь новому повороту драмы, которая становилась все интереснее. Монсеньор Савелли сидел на коне, закрыв рот руками. Чекко Орси соскочил на землю, лицо его налилось кровью, он грозил кулаком. Людовико остался в седле и потерял дар речи от изумления.

— Я убью твоих детей! — выкрикнул Чекко, выхватывая кинжал. — Ты видишь меня? Я прикончу всех прямо сейчас, если ты не вернешься! — Он кинулся к повозке, схватил за руку Оттавиано, безуспешно пытаясь вытащить визжащего мальчика наружу. — Клянусь, я убью детей прямо сейчас!