В итоге Оттавиано обещал заняться похоронами, хотя Джованни был готов предпринять все необходимое, заплатить священнику и могильщикам.
Сер Джованни сдержал слово и не сразу уехал во Флоренцию. Он отложил почти все свои дела и остался с нами еще на две недели.
Вечером, накануне отъезда, он вручил Катерине очередной подарок: все ее драгоценности, которые она за эти годы переправила миланским ростовщикам.
Не забыл он и разговора со мной. Утром, перед самым отъездом, пока слуги грузили вещи, сер Джованни протянул мне том, переплетенный в кожу. Я открыла книгу — это оказался сборник работ Марсилио Фичино, посвященный человеческой душе.
Сер Джованни сдержал слово и через полгода приехал погостить надолго, что было прекрасно, поскольку без него Катерина сделалась угрюмой и несчастной. Каждый раз, когда приходило письмо из Флоренции, она выхватывала его из рук гонца и убегала в спальню, чтобы с жадностью прочесть. Я никогда не одобряла ее романов вне брака — если бы Катерина забеременела, то запросто могла нарваться на скандал и лишиться земель! — но была рада, что на этот раз она избрала достойнейшего человека.
Когда сер Джованни снова вернулся после Нового года, все его пожитки занесли в роскошные апартаменты рядом с покоями графини. На этот раз ни он, ни Катерина не трудились скрывать от кого-либо в Равальдино свои чувства, хотя все до единого слуги поклялись хранить тайну. Иначе жители Форли возмутились бы, да и священник мог в любой момент написать жалобу в Рим.
Папа Александр ни за что не позволил бы Медичи заполучить земли за пределами Флоренции. Если бы Катерина перестала быть родственницей Риарио — делла Ровере, она утратила бы и право на регентство.
Несмотря на это, Джованни с Катериной жили как муж и жена, и в Парадизе не было более счастливого времени. Медичи от природы был жизнерадостным и необидчивым, поэтому прекрасно влиял на Катерину. У него она научилась проявлять великодушие и не требовать от нижестоящих, а просить их, узнала, что мягкое обхождение приносит лучшие результаты, чем грубость. Сер Джованни привил ей свою привычку прислушиваться к мнениям и чувствам других, прежде чем повелевать. Моя госпожа поняла, что нет ничего постыдного в том, чтобы проявлять искренние чувства, будь то наедине с ним или в обществе.
Джованни хорошо относился и к ее сыновьям. Вместо того чтобы ругать Оттавиано за чревоугодие и леность, он хвалил парня, если тот усердно упражнялся, долго скакал верхом или ходил, поскольку это прекрасная подготовка для военной службы. Чезаре, как и мать, был стройным и подвижным. Медичи поощрял его побольше читать, усерднее учиться и щедро вознаграждал даже за маленькие успехи. Мальчики обожали сера Джованни, да и я, честно говоря, тоже, потому что он обращался со мной как с равной. Никогда еще у нас не было хозяина, которого любили бы больше. Госпожа, дети и слуги лишь теперь стали по-настоящему счастливы.