Несколько позже в том же году Гейдж нанес краткий визит в глушь Гондураса, однако после юкатанских переживаний слабый желудок не позволял «англо-американцу» всерьез заняться миссионерской деятельностью. Зато его с особой силой потянуло на родину, в Англию. На его беду, существовало правило, что доминиканец, посланный в Новый Свет, должен провести там не меньше десяти лет и только потом получал возможность вернуться в Европу. Эта разумная мера позволяла с наибольшей эффективностью использовать подручные ресурсы миссионеров, и Гейдж, которому оставалось отслужить еще пять лет, был назначен приходским священником Миско — городка в дне пути от города Гватемала. Этот приход был подарен доминиканскому аббатству, и конечно, священнику там не приходилось выбиваться из сил. Но Гейдж уже все решил — он думал только о возвращении в Англию, а потому новое назначение в его глазах было лишь помехой на пути к заветной цели.
Гейдж взялся за дело с тем бодрым энтузиазмом, который характерен для всех случаев, когда он заботился о собственных интересах. Дело в том, что его предшественник в Миско, восьмидесятилетний священник, почти не был наделен деловой хваткой, так что при нем приход давал весьма небольшой, хотя и достаточный доход и поставлял небольшие излишки в центральное аббатство. Едва выяснив это обстоятельство, Гейдж немедленно поинтересовался, сколько денег посылал старец в доминиканский монастырь. Затем он условился с архиепископом, что, если доход от прихода возрастет, аббатство вознаградит Гейджа бесплатным вином и одеждой. Это был тонкий ход — коварный новичок успел подсчитать, что сумеет выжать из Миско куда больше того, на что рассчитывают в аббатстве. Сократив, таким образом, повседневные расходы, Гейдж тайком от начальства стал копить средства на обратный путь в Англию.
Держа в уме этот замысел, он занялся финансовыми делами прихода с пылом честолюбивого антрепренера. И в кои-то веки задуманное ему удалось. В самом деле, не было такого способа делать деньги, за который бы Томас Гейдж не ухватился. Прежде всего он позаботился, чтобы его официальный доход — из городской казны, от регулярных месс, выплат братству и тому подобного — выплачивался пунктуально и полностью. Затем он произвел кардинальный пересмотр церковного убранства и календаря, удалив из церкви все статуи, не приносившие прибыли, потому что дарители перестали платить за молитвы и их содержание. Затем он убедил богатых прихожан поставить на освободившиеся места более «доходных» святых. Новоприбывшие, как он не преминул отметить, приносили солидную прибыль: по семь корон каждый, четыре короны чистоганом за молитвы и процессии в праздник соответствующего святого и еще на три короны приношений — обычно куры, индейки или шоколада. Далее Гейдж обратил внимание на церковный календарь. При тщательной проверке обнаружилось много забытых праздников, и он не поленился довести до сведения прихожан, по каким случаям им следует появляться в церкви, присутствовать при богослужениях и вознаграждать священника за его труды. Не прошло и нескольких месяцев, как паства Гейджа привыкла посещать все причастия, крещения и похоронные службы; весьма возросли количество и частота исповедей, и приход совершенно преобразился трудами усердного пастыря, не упускавшего ни единой возможности выжать лишний грош.