— Я знаю. Но мне все равно. Ты об этом не думай. Кроме того, мне все равно пора уехать отсюда. Нойманы боятся полиции, ведь я не прописана. Они обрадуются, когда я уйду. У меня есть немного денег, Людвиг. Я буду помогать тебе торговать. Я не буду для тебя обузой. Мне кажется, я довольно практична.
— Вот как? — сказал Керн. — У тебя даже есть немного денег, и ты хочешь мне помогать торговать? Еще одно слово — и я завою, как старая баба. У тебя много вещей?
— Немного. Все, что не нужно, я оставляю здесь.
— Ладно. А что мы будем делать с твоими книгами? Особенно с той толстой, по химии. Оставим их пока здесь?
— Я продала книги, послушалась твоего совета, который ты мне дал в Праге. Нельзя брать прошлое с собой. И нельзя оглядываться, это утомляет и ведет к гибели. Книги принесли нам несчастье. Я их продала. Кроме того, их тяжело тащить.
Керн улыбнулся.
— Ты права, Рут, ты практична. Я думаю, что сперва мы отправимся в Люцерн. Мне посоветовал это Георг Биндер, специалист по Швейцарии. Там много иностранцев, поэтому не так бросаешься в глаза. И полиция не так строга. Когда мы двинемся?
— Послезавтра утром. До послезавтра мы можем остаться.
— Хорошо. У меня есть где переспать. Я только должен быть до двенадцати в кафе «Грейф».
— Ты не пойдешь к двенадцати часам в кафе «Грейф». Ты останешься здесь, Людвиг. И до послезавтрашнего утра мы не покажемся на улице. Иначе я умру от страха.
Керн уставился на нее.
— Разве можно? Разве здесь нет прислуги, которая могла бы вызвать полицию?
— У прислуги отпуск до понедельника. Она вернется поездом в 11:40. А Нойманы — трехчасовым. До тех пор время — наше.
— Бог мой! — воскликнул Керн. — Мы можем распоряжаться этой квартирой так долго?
— Да.
— И мы можем здесь жить, словно она наша, — вместе с этой гостиной, спальнями и собственной столовой с красно-белой скатертью и сервизом, и, может быть, с серебряными вилками и ножами, и со специальными ножичками для фруктов, и с кофе, который мы будем пить из кофейных чашечек, и с радио.
— Все это будет наше. А я буду жарить и парить и надену для тебя вечерний туалет Сильвии Нойман.
— А я надену сегодня вечером смокинг господина Ноймана. Даже если он и будет мне велик. В тюрьме, в «Светском мире», я вычитал, как нужно одеваться.
— Он тебе будет как раз впору.
— Грандиозно! И у нас будет праздник! — Керн вскочил, воодушевленный. — Тогда я могу принять и горячую ванну с мылом, правда? Я давно был лишен этого. В тюрьме можно вымыться лишь в какой-то лизольной дряни.
— Конечно, горячую ванну, и даже с всемирно известными духами «Фарр» фирмы Керн.