Возлюби ближнего своего (Ремарк) - страница 151

Беер достал из кармана письмо.

— Вот! Я вам кое-что принес.

Керн быстро схватил письмо, но, подумав, положил его в карман.

— Вы можете прочесть его прямо сейчас, — сказал Беер. — Я не спешу.

— Нет, я прочту его потом.

— Ну, тогда я поеду обратно в больницу. Передам, что видел вас. Вы не хотите ей написать? — Беер вынул из кармана ручку и бумагу. — Я вам все принес.

— Спасибо! Большое спасибо! — Керн быстро написал письмо. Он написал, что у него все в порядке, пожелал Рут скорого выздоровления и сообщил, что будет ждать ее в Женеве перед главным почтамтом в двенадцать часов дня, Подробности она узнает от доктора Беера.

Вложив в конверт двадцатифранковую бумажку, полученную от судьи, он заклеил письмо и передал его доктору.

— Вот, возьмите…

— А вы не хотите сперва прочесть ее письмо? — спросил тот.

— Нет, не сейчас. Не так быстро. Впереди еще целый день, и у меня не будет никакого другого занятия.

Беер удивленно посмотрел на него, потом спрятал письмо.

— Хорошо. Денька через два-три я вас еще навещу.

— Это точно?

Беер улыбнулся.

— Конечно! Вы не верите?

— Нет, нет! Конечно, верю! Теперь все в порядке — связь налажена. В ближайшие двенадцать дней ничего особенного не случится. Во всяком случае — ничего неожиданного. Это меня успокаивает.

Когда Беер ушел, Керн достал письмо Рут. «Какое легкое, — подумал он. — Листок бумаги, несколько строк, написанных чернилами, а сколько счастья!»

Он положил письмо на краешек нар и занялся гимнастикой. Несколько раз он мысленно сбивал Аммерса с ног, и на этот раз даже нанес ему пару запрещенных ударов в почки.

— Мы не сдадимся! — сказал он, обращаясь к письму, и прекрасным «свингом» по остренькой бородке опять бросил Аммерса на землю. Отдохнув немного, Керн снова начал беседовать с письмом. Только после обеда он вскрыл конверт и прочел первые строчки. Через каждый час он читал по нескольку строк. До подписи Рут он добрался только вечером. В письме было все: и беспокойство, и страх, и ее любовь, и мужество. Керн вскочил и снова принялся избивать Аммерса. Этот бой нельзя было назвать спортивным — Аммерс получал пощечины, подножки, а в довершение всего Керн вырвал его седую остренькую бородку.


Штайнер собирал свои вещи. Он уезжал во Францию. В Австрии стало опасно оставаться — вопрос об аншлюсе с Германией был только делом времени.

Кроме того, Пратер и аттракционы директора Поцлоха уже готовились к зимней спячке.

Поцлох пожал Штайнеру руку.

— Бродячие артисты привыкли расставаться. Где-нибудь мы еще встретимся.

— Конечно.

— Ну, вот видите! — Поцлох подхватил пенсне. — Желаю вам хорошо перезимовать. Я не люблю прощальных сцен.