— Я — тоже, — ответил Штайнер.
— Вы понимаете… — Поцлох часто заморгал. — Ведь все дело, в привычке. Когда приходится встречаться и прощаться со многими людьми, как, например, мне, то в конце концов это превращается в привычку. Словно прошел от тира к аттракциону с кольцами — и все.
— Прекрасное сравнение! От тира — к аттракциону с кольцами, а от аттракциона с кольцами — к тиру. В такое сравнение влюбиться можно!
Поцлох ухмыльнулся с довольным видом.
— Между нами говоря, Штайнер, знаете, что самое страшное на свете? Скажу откровенно: самое страшное то, что все рано или поздно превращается в привычку. — Он посадил пенсне на нос. — Даже так называемый экстаз!
— Даже война, — сказал Штайнер. — Даже боль! Даже смерть! Я знаю человека, у которого за десять лет умерли четыре жены. Сейчас у него пятая. Она уже болеет. И что бы вы думали? Он уже совершенно спокойно подыскивает шестую. Абсолютно все — дело привычки! Все, кроме собственной смерти!
Поцлох небрежно отмахнулся.
— О ней никогда серьезно не думают, Штайнер. Даже на войне. Иначе бы ее больше не было. Ведь каждый твердо верит, что именно он останется жив, верно? — И он посмотрел на Штайнера, немного наклонив голову. Тот с улыбкой кивнул. Поцлох снова протянул ему руку. — Счастливого пути! А я еще должен сбегать к тиру. Проверить, хорошо ли запаковали сервиз.
— До свиданья! А я в таком случае отправлюсь к аттракциону с кольцами.
Поцлох ухмыльнулся и умчался.
Штайнер направился к вагону. Сухая листва шуршала под его ногами. Вечернее небо, безмолвное и холодное, висело над лесом. Со стороны тира доносился стук молотков. У полуразобранной карусели покачивались фонари.
Штайнер шел прощаться с Лилой. Она оставалась в Вене. Ее документы и разрешение на работу, были действительны только для Австрии. Но она все равно не уехала бы с ним, даже если бы и могла. Она и Штайнер были товарищами, судьба и ветер времени свели их случайно — и они хорошо понимали это.
Лила была в вагоне и накрывала на стол. Когда вошел Штайнер, она улыбнулась.
— Для тебя есть письмо, — сказала она.
Штайнер взял письмо и посмотрел на марку.
— Из Швейцарии. Наверняка от нашего мальчика. — Он разорвал конверт и начал читать. — Рут в больнице, — сказал он.
— Что с ней? — спросила Лила.
— Воспаление легких. Но, как видно, не тяжелое. Они в Мюртене. Вечерами мальчик стоит перед больницей и подает ей световые сигналы. Может быть, я их еще встречу, если пойду через Швейцарию.
Штайнер спрятал письмо в карман.
— Надеюсь, мальчик знает, как он должен поступить, чтобы им не потерять друг друга.