После этих слов Председателя Мао моя жизнь круто изменилась. Вместо фанзы с земляными полами и дымными «буржуйками» корпункт переселили в современную квартиру с центральным отоплением. А при поездках по стране мне уже не требовалось согласовывать их с отделом печати МИДа КНР.
Председатель Мао запомнился мне необычайно высоким для китайца ростом и устремленным куда-то вдаль взглядом. Когда же меня познакомили с генеральным секретарем партии Дэн Сяопином, меня, напротив, поразил его малый рост. Ведь одно дело – когда видишь человека в президиуме, а другое дело – когда сталкиваешься с ним лицом к лицу. Партийная кличка генсека Сяопин, «маленькая бутылка», воспринималась в Китае как метафора. «Маленькая бутылка» – это пузырек самогона, который нельзя завалить набок, ибо он тут же вновь принимает вертикальное положение. Как Дэн Сяопин, которого трижды сбрасывали с вершины пирамиды власти, но он вновь на нее возвращался.
Первая трещина в китайско-советских отношениях появилась после XX съезда КПСС. По мнению Мао Цзэдуна, Хрущев был не вправе выступать с резкой критикой Сталина, не посоветовавшись с международным коммунистическим движением.
После успешного завершения первой пятилетки, которая осуществлялась на основе советского опыта и при содействии наших специалистов, «великий кормчий» прибег к авантюристической тактике «большого скачка». (Тогдашний лозунг: «Три года горького труда – десять тысяч лет счастья».) Крестьян в коммунах заставили не только коллективно трудиться, но и есть из общего котла.
Под лозунгом «Обгоним Англию!» стали варить сталь чуть ли не в каждом дворе. А я с китайскими коллегами неделю таскал на коромысле корзины с землей, помогая строить близ Пекина Шисаньлинское водохранилище. «Прыжок в коммунизм» закончился бедствием для страны и народа.
Причину провала стали искать в международной обстановке, точнее – в «ревизионистской» политике Москвы. В Пекине словно забыли, что именно Чжоу Эньлай и Неру в свое время провозгласили пять принципов мирного сосуществования, сделали их политической платформой неприсоединившихся стран. Китайское руководство стало обвинять Хрущева за его стремление снизить накал холодной войны, сделать мирное сосуществование стержнем внешней политики социалистических государств.
Самая драматическая коллизия возникла в связи с этим накануне десятилетия КНР. В сентябре 1959 года Хрущев должен был совершить эпохальную поездку по Соединенным Штатам. А к 1 октября прямо оттуда прилететь на празднование в Пекин. Меня включили в рабочую группу по составлению его речи на юбилейной сессии Всекитайского собрания народных представителей.