Сон Джеки был тревожным, неглубоким… на восьмом месяце беременности крепкий сон едва ли доступен; по крайней мере, не в спальном мешке на голых камнях; да и сновидения ее были слишком яркими и беспокойными; ничего особенного, как уверяла книга «Чего ожидать»: тревожные сны — это нормально для беременных, к тому же события последнего месяца, затянувшаяся погоня, усилия, предпринимаемые, чтобы не утратиь преимуществ и опережать Свору, от всего этого в подсознании Джеки уже копился словарь новых выражений, обозначавших ужас и тревогу…
(…она увидела себя на том участке Девятого шоссе, забитом машинами; две, три дюжины машин, остановившихся как-то внезапно и одновременно; движется только черный внедорожник, только что смявший задний бампер красного седана; они с Уэйном заглядывают в салоны автомобилей, заполненные пурпурными цветами, число колеблется от одного до четырех на машину; жирные стебли, гибкие, словно змеи, каждый цветок размером с подсолнух, Джеки никогда таких не видела, хотя она и не специалист, ботаника всего лишь хобби; каждый цветок — это буйство, нагромождение лепестков, каким отличается роза; при этом размер отдельно взятого лепестка колеблется от четырех до шести дюймов, края неровные, почти зазубренные, цвета баклажана; центр цветка — это плотно сжатый бутон, будто приготовившийся для поцелуя, весьма тревожащий факт, заставляющий Джеки перевести взгляд на стебли, зеленые, как петрушка, и плотные, как древесная кора, покрытые грубой щетиной; веерообразные листья — крошечные, словно природа их рудиментарна; Джеки оглядывала стебли, оплетавшие рулевые колеса, коробки передач, подголовники, дверные ручки, педали; машины, одна за другой, с покрытыми пурпурной пыльцой окнами — каждая из них отдельный террариум; разве есть в этом смысл, думала она: нет ни малейший возможности для растений подобного размера выжить в специфических условиях окружающей среды; они ведь лишены, как можно было судить, всякого источника воды и энергии; прежде чем Уэйн смог остановить ее, она ухватилась за дверную ручку машины, рядом с которой стояла, с намерением срезать цветок, таращившийся в оконное стекло, словно детская мордашка, но стебель держал дверь на удивление крепко, и все, что удалось сделать, это приоткрыть дверь, сломав замок, — щели не хватило, чтобы достать цветок, но оказалось вполне достаточно, чтобы изнутри пыхнуло облачко пыльцы; Уэйн едва успел оттащить Джеки за плечо прочь, впрочем, поздно: она вдохнула пурпурную смесь, почувствовала терпкий запах лаванды, не оставлявшими ее весь последующий день, несмотря на частое чихание она сердилась на Уэйна даже не за ревностную опеку, а за намек, что нет особой нужды срезать цветок, — что бы она сделала с ним? положила на предметное стекло под микроскоп, если бы посчастливилось найти его, а потом? в колледже она больше интересовалась биологией, чем психологией: все, в чем она смогла бы преуспеть, — всего лишь подтвердить, что кусочек пурпурной плоти явно имеет растительное происхождение, — никакого озарения по поводу дальнейших действий в их ситуации; она замкнулась и на регулярные вопросы Уэйна о самочувствии отвечала бесцветным «отлично», что, в общем, соответствовало правде, если бы не запах лаванды (но этой ночью она видела во сне, что ведет машину, и ее кожа, которая так страшно чесалась, что Джеки едва могла сконцентрироваться на дороге, начала крошиться от прикосновений, превращаться в тальк, пыльцу; Джеки вот-вот рассыплется в прах, тело сохнет, истончается, песок струится из ее ладоней, подбородка, пальцев, песчаный ливень обрушивается на руль, на сиденье, в обувь, — в последнюю секунду она в панике понимает, что уже не дышит, а потом уже все равно, она исчезла, — и проснулась с часто бьющимся сердцем, и малыш в утробе толкался словно в ответ на ее возбужденное состояние, но это такая радость, такая радость, ведь она все еще здесь, в собственном теле, — целых тридцать минут она ощупывала себя, проверяла, на месте ли руки и ноги, родинки, изъяны, пряди немытых волос, о да, она целая, не рассыпалась на частицы, — Уэйн, должно быть, заметил ее поведение, но по-прежнему молчал, а Джеки потребовалась уйма времени, чтобы отойти от сновидений и попытаться пересказать их — но, к ее удивлению, на этот раз Уэйн не смог предложить достойной интерпретации, он просто пробубнил нечто бессвязное и более к теме не возвращался).