Все страницы. Пусть уносит! Жажду музыки старинной!
Вижу — ты идешь по саду, мелким шагом, в платье белом,
За тобою — сарабанды, соловьи и тамбурины.
Где поставить канделябры? Где повесить гобелены?
У пастушек — роз корзины. Обойдемся без паркета!
Васильки толпой стремятся из вазонов, как из плена,
А луна пусть будет люстрой — вот и зал для менуэта.
Лучше ночи этой дивной для концерта нет момента!
Музыканты-невидимки взяли в руки инструменты,
Скрипки, флейты и гобои над ночной запели тишью,
Говорят с одной тобою — их еще никто не слышит…
Всё готово. Дымкой скрытый, мир подлунный ждет чего-то.
Меж ночных теней размытых все аккорды есть и ноты.
Но не вижу силуэта — там, над книжкою, в молчанье.
Мы одни лишь до рассвета ночи слушаем звучанье…
Слышишь — над теченьем сонным шепчется Нарцисс влюбленный,
Погоди, пока утихнет шелест листьев утомленный.
Кто промчался по поляне? Фавн скользнул с надменным смехом.
Подожди, пока уйдет он, оставаясь только эхом…
Вот акация, роняя свой цветок, засеребрилась —
То Венера, притомившись, сном серебряным забылась.
В этом облаке душистом — что ты вспомнишь, что оставишь
У акации, притихшей над слоновой костью клавиш?
Знаешь ты, когда проходишь лунным садом, мягким лугом —
Числа нам несешь и грезы, примиряя их друг с другом.
Всем завесам — расступаться, и оковы все спадают,
Если только эти пальцы ни на миг не опоздают.
Встал вокруг тебя Акрополь тополиной колоннадой,
И гармония Вселенной твоему открылась взгляду.
Нимфы косы распустили в лодке с музыкой прекрасной,
Мраморное совершенство — лишь тебе одной опасно.
Как Цецилия, склонилась ты в своей глубокой вере.
О пути лазурном знаешь, к чарам злым открывшем двери.
Рушатся Каррары скалы, сотни искр летят победно,
А рука уже ласкает Галатеи локон бледный.
Сколько же противоречий эта музыка сплетает!
Вот — обыденность, а после — в вечность звуки улетают…
Вместе лавр несу и розу тропкой, что касались боги,
Где по клавишам тихонько бродят их босые ноги.
Сном пускай глубоким станет высь, где мысль парила с блеском.
Пусть в ручей холодный канет — лишь весло разбудит плеском.
Средь камней пусть будет камнем, там, на дне заледенелом.
И воспрянет под руками, как Офелия, вся в белом.
То высокий звук, то низкий — два зерна упали в землю.
Урожай ты собираешь — расцвели цветы и внемлют.
И горит звезда всё выше в чистом небе темно-синем.
Ты, счастливая, играешь в эту ночь на клавесине…