Век перевода. Выпуск 1 (Байрон, Бахман) - страница 43

На первую страницу
и с детской ненасытностью роднит.
А за прилавком сдобная матрона —
с пакетиками в ручках — тут как тут
и между тем вещает скорбным тоном:
«А цены на муку опять растут…»

МАЛЕНЬКАЯ ПЕСНЬ ЛЮБВИ

Поскольку грусть в глазах твоих жива
и лоб высокий думы омрачают,
позволь тебя утешить, — так слова
находит тот, кто колыбель качает.
Я призову и Солнце, и Ветра
дарить тебе хорошую погоду;
прекрасных снов да снизойдет пора
взамен тенет ночного небосвода.
А если ты споешь мне новый стих,
я всем стихиям благодарна буду
за то, что грусть жива в глазах твоих
и лоб тяжел от мыслей, равных чуду.

РЕЛЬСЫ НОСТАЛЬГИИ

Сегодня видела я поезд уходящий.
Он шел как раз в Швейцарию. Иной
считает, «Студебеккер» лучше…
Но мне милее с давних пор могучий
дымящийся состав — кумир экрана;
когда-нибудь приедет он за мной
и увезет в неведомые страны.
Я не могу ни на одном перроне
спокойно возле поезда бродить
и, словно деловитый посторонний,
вокзалы стороною обходить.
Как это нелегко (поймут не сразу) —
в такие дни в автобусе, в час пик,
спокойным тоном выговорить фразу:
«Один билет до Штеглица…» Тупик.
Я видела сегодня: поезд скорый
ушел в Париж. Я остаюсь опять
на должном расстоянии стоять,
что мне без слов понятно в эту пору.
Никто не будет ждать в той стороне.
На привокзальной площади нет эха.
И места, где тоскуют обо мне,
нет в планах поездов и списках Рейха.

«ЕРЕМЕЙ»

Они бросали в него каменья.
Улыбка с лица не сошла, —
он хотел собой оставаться,
не собственной тенью.
Никто его душу не разглядел.
И не было слышно ни жалоб, ни пенья,
когда в пустыню ушел Еремей.
Они бросали в него каменья.
Он дом построил из тех камней.

***

Сказав «Тоска по Родине», я мыслю
иллюзией: нет Родины в том смысле,
в каком ее я знаю, — в этом знанье
всё то, что подавляет нас в изгнанье.
Чужие мы в родных местах тех лет.
«Тоска» осталась. «Родины» лишь нет.

***

Я не ревнива по своей природе.
И в мыслях нет чего-то в этом роде.
Ах, в прошлый раз…
В тот раз, конечно… Впредь
благоразумной стану,
поглядеть
тебе на это будет интересно.
Допустим, что тебе со мною тесно.
Гуляй себе, я слова не скажу.
(Но: встретишься с Мими или Жужу,
за столиком в кафе с ней сядешь рядом…
И если я ее отмечу взглядом,
за светской болтовней и новостями
той даме — лаком крытыми когтями —
сама вцеплюсь в бесстыжие глаза!)

МОНОЛОГ КНИЖНОГО ЧЕРВЯ

Моль вещи жрет в один присест,
а клоп берет натурой,
и каждый червь жив тем, что ест.
Я — сыт литературой.
Будь проза это или стих,
сюжет любой смакую,
хоть детектив, хоть миф:
от них я, как гурман, ликую.
Я так начитан, как никто,
я не дурак, признаюсь.
Что книга значит — знаем то!
Следующая страница