Отдыхая после обеденной трапезы, Сакен услаждал свой слух щебетаньем канареек и вспоминал, попыхивая трубкой, о недавних событиях в Венгрии. Его размышления были прерваны сообщением дворецкого.
— Неужто?! — в радостном изумлении Сакен вскочил с кресла. — Так проси ее тотчас! — Покряхтывая, генерал надел поверх сорочки халат и вышел в залу. Там, в крестьянском полушубке, подвязанном крест-накрест пуховым платком, стояла девушка…
— Вот ты какая!.. — произнес Сакен, обходя девицу вокруг, как некую диковину. — Пойдем, голубушка, побалакаем… — он радушно пригласил гостью к себе в кабинет. — Стало быть, ты — воспитанница Федора Кузьмича?! Святой человек твой старец. Сам император не единожды интересовался его подвигами.
Мистик от рождения, Остен-Сакен легко верил в чудеса и столь же благоговейно относился к юродивым и прокаженным, коими от века полна была Россия. Имя сибирского старца, появившегося четверть века тому назад в Пермской губернии, а затем сосланного в окраины Томска за укрывательство своей настоящей фамилии, год от года становилось все знаменитей. Оттого-то генерал и воспринял приезд в Кременчуг посланца старца как дар божий.
— Ну-с, рассказывай…
Девица вынула из котомки конверты, завернутые в тряпицу.
— Старче приказывали передать это вашему превосходительству, — пояснила она.
На одном из конвертов была надпись: «Его Императорскому Высочеству Александру Николаевичу». Сакен отложил конверт в сторону. Другой надорвал и вынул оттуда письмо… Часть его была написана по-русски, часть — какими-то «иероглифами». Генерал начал читать: «Ваше превосходительство, настоящим к вам обращается раб божий Федор Кузьмич, о коем вы, наверное, достаточно наслышаны. Превеликим открытием будет для вас узнать, что некогда мы встречались. Помните ли вы бои у Бородина? Багратионовы флеши, взятые французом… обход вражеской кавалерии батареи Раевского с флангов… Вы были рядом с генералом Лихачевым, павшим от укола штыка…» Сакен дошел до середины письма, где русский текст заканчивался: «Прочее, ваше превосходительство, вы прочтете при помощи ключа. Подобрать его будет легко, коли вспомните, как я учил вас шифровать тавро».
Всем своим мощным телом Сакен откинулся на спинку кресла. Так вот оно что!.. Выходит, этот старец и есть тот самый казак, что спас ему жизнь у Бородина, когда заслонил его своей грудью от пули гвардейского улана?!
Усадив девицу напротив себя, Сакен попросил:
— А ну-ка, голубушка, расскажи мне во всех подробностях о Федоре Кузьмиче!
Девица живописала о святости старца, его популярности среди сибирских обывателей; о том, как в течение восьми лет Федор Кузьмич воспитывал ее, сделав покорной восприемницей всех его заповедей. Сакен слушал и в процессе рассказа не раз вытирал набегавшую слезу: