— Ты уверен, что нищий совсем не тот, за кого себя выдает? — спросил Бенкендорф, принимая от Иванова пакет.
— Ваше превосходительство уверен в этом. Скорее всего, он казак. Думаю, не из рядовых.
— Что в пакете? — Бенкендорф проверял агента, хотя знал, что егерь честен до неприличия.
— Нищий сказывал, что там — записка к его величеству.
— О чем? — все так же по-лисьи вкрадчиво допытывался генерал.
— Не могу знать, ваше превосходительство.
Ногтем мизинца Бенкендорф ловко вскрыл пакет и вынул из него записку, исполненную славянской вязью. Вощеный лист, как пойманная птаха, затрепетал в руках шефа жандармов.
Прочитав записку. Бенкендорф испытал разочарование, Письмо было составлено столь конспективно, что невозможно было понять конечную цель, которую преследовал доноситель. Из записки явствовало, что этот человек домогается личной встречи с Николаем.
По лицу Бенкендорфа скользнула тень недовольства, затем оно вновь стало непроницаемо-бесстрастным.
— Каков, говоришь, был у тебя с ним уговор?
— Ваше превосходительство, мы условились о встрече в харчевне…
— Этакие свидания ни к чему: оставлять его на свободе опасно. Но твоя служба на сем не заканчивается. Сдается мне, казак он или кто еще, не из простых смертных. Найди предлог свидеться с ним в полиции. В сношениях с полицейским начальством можешь ссылаться на меня. Однако не дай Бог, чтобы казак узнал об этом! В остальном поступай, как знаешь.
Преисполненный рабского трепета, Иванов откланялся. Очутившись за дубовой дверью генеральского кабинета, он подумал: «Сегодня в шахматы играть я бы с ним не стал…»
В тот же день нищего арестовали. Полиция действовала так, чтобы на Иванова не пала и тень подозрения. Формально казак был задержан за отсутствие вида на жительство и неспособность толково объяснить цель прибытия в Петербург.
Во исполнение приказа Бенкендорфа «выудить у нищего, зачем он домогается свидания с императором» Иванов начал было разрабатывать план нового разговора с казаком и то, под каким предлогом надобно появиться в полицейском участке. Однако дело разрешилось самой собой, без усилий с его стороны. Егерь получил от нищего записку, переданную на волю через солдата охраны. Нищий приглашал Иванова навестить его в полиции, обещал открыть нечто очень и очень важное.
На этот раз «нищий» предстал перед егерем совсем в ином обличье. Это был чисто выбритый и щегольски одетый красавец двух с половиной аршин ростом и косой саженью в плечах.
Иванов не заметил, чтобы «нищий» был удручен своим новым положением. Всем своим видом он показывал, что попал в участок случайно и надеется на быстрое освобождение. Егерь тоже держал себя естественно, как и подобает человеку, ничуть не виноватому в чужом несчастье.