— Оливия, — только и сказал Куин.
Она очутилась в его объятиях, и он коснулся ее губ. Мгновение они целовались так, как тогда, в серебряной комнате: осторожно, нежно, изучая друг друга. Но вот Куин обхватил ее крепче, Оливия чуть приподняла голову, и поцелуй изменился. Она приоткрыла губы.
Аромат сирени стал слабее. Оливия чувствовала лишь запах пряностей и мыла — смесь джентльмена и разбойника с большой дороги.
Герцог прав. Это не просто игра, это желание, такое глубокое и сильное, что все тело Оливии сгорало от стремления быть ближе к нему. Она обвила руками шею герцога, приподнялась на цыпочки и прижалась к его крепкому телу. Он целовал ее страстным, жадным, знойным поцелуем, без лишних слов сказавшим ей, что он не считает ее некрасивой.
Волосы герцога выбились из стягивавшей завязки и щекотали щеку Оливии. Его глаза были закрыты, и он был совсем не похож на себя. С открытыми глазами он казался суровым, резким и немного холодным. Сейчас же был совсем иным.
Человек, охваченный наслаждением, догадалась Оливия.
Его губы скользнули к нежному изгибу ее шеи. Она вскрикнула и задрожала, и он открыл глаза.
— Это не игра. — Его голос звучал глуховато, и жаркое дыхание обдало ее щеку.
— Нет, — дрожа, прошептала Оливия.
— Это лесной пожар, — сказал он, в последний раз коротко целуя ее, прежде чем оттолкнуть прочь.
Оливия с трудом сглотнула.
— И все же вы помолвлены. — В его темных глазах читался вопрос. Оливии казалось, будто мир вдруг перестал существовать, будто в этом ветреном саду остались лишь они вдвоем: высокий, сильный мужчина, который теперь пристально вглядывался в ее лицо, и мисс Оливия Мэйфилд Литтон, с рождения обрученная с маркизом. Ее сердце гулко стучало в груди, но…
Ей надо было думать о Руперте и Джорджиане.
Оливия взяла себя в руки и заговорила:
— Лесной пожар не повод предавать двух человек, которых… Я не могу предать жениха.
— Двух человек. Джорджиану?
— Не важно, — поспешно произнесла Оливия. — Я не хотела… В любом случае это не важно…
— Неправда. Она здесь, потому что ее пригласила моя мать.
Оливия кивнула.
— Конечно, мы не рассматривали ее, как лошадь на аукционе «Таттерсоллз», — извиняющимся тоном произнес герцог. — Мой первый брак не удался. Мать опасается, как бы я не повторил ошибку.
Оливия легко коснулась его щеки, и по кончикам ее пальцев как будто пробежали искры.
— Джорджиана никогда не предаст вас.
— Так вы слышали сплетни? — Его глаза были закрыты.
— Моя служанка говорила о репутации вашей жены.
— Боюсь, Еванджелина заслужила свою репутацию. — В голосе не было ни стыда, ни осуждения. — Нам лучше пойти в конюшни, мисс Литтон. Моя тетя, не говоря уже о юном Джастине, сойдут с ума от нетерпения, если заставить их ждать в повозке.