Ночевали спокойно. На заре вдалеке опять прошла неторопливая машина и замолкла. Где-то прокричал паровоз. Вот все, что слышали разведчики.
Но на свежую голову думалось легче, и Матюхин после завтрака принял решение:
— Сутоцкому и Шарафутдинову осторожно разведать лес на юго-запад. По-видимому, там проходит дорога. На карте ее нет, а машины ходят. Подчеркиваю особо — осторожно! Грудинин ведет наблюдение через оптический прицел с дерева. Я займусь тем же чуть дальше. Сбор здесь через четыре-пять часов. Все ясно? Вещмешки оставить и замаскировать.
— Так точно, — ленивенько ответил Сутоцкий. — А если промахнемся, а? Андрей? Сигналов не будет?
«Чего он все время придирается ко мне? — подумал Андрей, но отметил: — Впрочем, сигнал сбора не помешал бы».
— Я филином закричу, — сказал Грудинин. — Знаешь, как филин кричит?
— Слыхивал…
— И еще. Ты, Гафур, как пойдешь, елочки, подрост то есть, заламывай. Верхушечки. Легче возвращаться будет по таким заметкам.
Они разошлись. Грудинин выбрал высокую сосну с густой кроной и стал снимать сапоги.
— Зачем? — спросил Андрей.
— Если в сапогах лезть, смола к ним пристанет. А смола пахнет сильно и долго.
Ну что ты скажешь?! Знает солдат дело, знает. А командир не знает.
Может, и Сутоцкий потому такой ершистый и ревнивый, что видит: дела идут не так, как следовало бы. Но сколько Андрей ни перебирал в памяти свои поступки и решения, найти в них ошибочные не смог. Все было правильно. Все от души, для дела. И все-таки что-то идет не так, как хотелось бы. Может, слишком рано он взялся командовать? Ведь и отделением на войне не покомандовал…
Подобрав подходящее дерево, Матюхин тоже снял сапоги.
С первыми лучами солнца вдалеке взревел танковый мотор, и Андрей отметил: танкисты на месте. Мотор поработал, потом опять взревел — и звук стал отдаляться. Через некоторое время донеслись приглушенные лесом выстрел и пулеметная россыпь. Видимо, противник и в резерве не забывает о боевой подготовке: оборудовал где-то танкодром и ведет занятия.
На смену первому мотору взревел второй, потом опять донеслись выстрелы. От дороги пробился шум тяжело груженных машин. Над лесом низко проплыл маленький, вероятно связной, самолет. Проследив за ним, Андрей заметил, что над его бортом свешивается голова в авиационных очках-«консервах». Похоже, летчики кого-то ищут. И почти сейчас же вдалеке раздался собачий лай — заливистый, злой, нетерпеливый.