Молва же о криминальных связях Буцаева все нарастала, болтали даже, что московские «авторитеты», посовещавшись, сделали его «кассиром» — хранителем так называемого свободного общака, поскольку решили, что выйдет безопасней, чем если деньги будут лежать от Буцаева на расстоянии. Найдет еще, изымет без шума и пыли и отдаст на какую-нибудь идиотскую благотворительность. Или фильм снимет стомиллионный про посещение Борисом Гребенщиковым далай-ламы и его восьмичасовой цветной сон по этому поводу, озвученный в системе долби-сарраунд (потому что именно в таком звучании Борис Борисович свои сны и видит).
Возможно, подобные слухи рано или поздно нашли бы свое подтверждение, не появись предложение от Джона Ху. И в 1999 году в карьере боксера, каскадера, монаха и просто благородного мужа вышел самый примечательный случай, хотя он, возможно, со своим буддистским равнодушием так и не считает. В качестве консультанта комбинированных съемок Буцаев был приглашен на съемки сиквела, то есть продолжения, фильма «Миссия необратима-2», которое делал знаменитый гонконгский постановщик Джон Ху. Джон Ху, китаец по происхождению, оказывается, был влюблен в Буцаева со времен фильма «Камо-грядущий».
Еще на подготовительном этапе Джон Ху заметил, что Брайан Локвенц, командовавший каскадерами, работавшими на проекте, немного сторонится Олега Буцаева, своего подчиненного, и даже словно его побаивается. Между тем Буцаев со всеми вел себя мирно, ровно и доброжелательно. Он выполнял в основном чисто теоретические функции: обосновывал возможность или невозможность очередного трюка, иногда показывая его сам, главная звезда фильма Том Робертс неизменно приглашал Буцаева выпить по бокалу пива. В баре обычно немногословный Буцаев рассказывал Робертсу, что в его стране в разные времена были популярны телепрограммы и рубрики в различных изданиях под общим названием «Сделай сам». Буцаев не вдавался в детали, а поскольку Робертс слышал эти слова от профессионального каскадера, то и интерпретировал их соответственно. Но однажды осторожно спросил:
«Если я тебя правильно понял, ты говоришь, что артист способен сделать путь великим, но великим артиста делает не путь…»
«Модернизированный Конфуций, — усмехнулся Буцаев. — Это верно — о благородном муже, а не об актере. Ты сейчас думаешь, в чем же между ними разница? Земля и велика и широка, а человек пользуется ей только в размере своей стопы. Какой у тебя размер ноги?»
Робертс застенчиво убрал ноги под стойку, у него был несерьезный размер, почти женский.
«Теперь задумайся, полезна ли благородному мужу земля, когда рядом с его стопою ему же копают могилу?»