Меркулов вздохнул, потер переносицу. Действительно, ну и дела.
— Почему же он это сделал?
— Вот уж не знаю. Я не психолог. Спросите у жены Турецкого, может, она разберется. Помню только, что эти мальчишки перед ним преклонялись… Возможно, Георгий захотел почувствовать себя богом… Он вполне мог заставить их в это поверить.
— Хм. Ты думаешь, это как-то связано с религией? Он был фанатиком?
— Нет. Скорее, просто помешался, крыша съехала. Жара, Африка. В джунглях, знаете ли, это не редкость… В общем, через пару месяцев мы начали находить этих маленьких головорезов… Наверное, он просто бросил их… Тогда мы решили, что он попал в плен к юаровцам или погиб. Что, в общем, было одно и то же.
— Но его фотографии должны были остаться. В ФСБ, в ГРУ…
Плетнев покачал головой:
— Прошло двадцать лет. Думаю, если он и выжил, то сильно изменился.
Меркулов пытался найти какой-то ключ к новой информации.
— Тот, кто сделал… он, без сомнения, маньяк. Но даже у маньяков есть какая-то своя маньячная мотивация. Так чего же он хочет? Действительно быть богом? В это мудрено поверить.
— Вот уж не знаю. Я даже не знаю, Георгий ли это. Вдруг просто совпадение? Сами разбирайтесь.
— Совпадение? — скептически протянул Меркулов. — Хорошенькое совпадение: амулет плюс рисунок. Ты сам-то в это веришь?
— Мне до лампочки. Говорю же, разбирайтесь.
Возникла пауза. Плетнев закурил сигарету и задумчиво смотрел на своего сына, что-то увлеченно рисующего на асфальте. Плетнев стряхнул удлинившийся пепел с сигареты, и он беззвучно упал ему на ботинок. Он еще раз затянулся, горящий кончик сигареты сверкнул на солнце желто-сиреневым цветом. Плетнев выпустил изо рта клуб дыма, который медленно пополз вверх в неподвижном раскаленном воздухе.
— Надо бы, наверно, с Турецким посоветоваться, — пробормотал Меркулов.
— Посоветуйтесь, конечно…
— Он всегда полон неожиданных идей. Большей частью завиральных, но ведь алмаз можно найти и в большой куче…
— Честно говоря, я перед Турецким виноват, — сказал вдруг Плетнев.
— Ты-то тут при чем? — хмуро возразил Меркулов.
— Да есть грех…
— Ну и? Не тяни.
— Ладно, расскажу. Как-то меня забрали в вытрезвитель в славном городе Киржаче. Знаете Киржач?
— Мы его проезжали, — кивнул Меркулов. — Когда к тебе ехали. Только я не думал, что это город.
— Ну, город не город, а вытрезвитель там есть. Новенький. Недавно отгрохали. В общем, вечером я поплелся со случайными знакомцами выпить пива, а утром — бац, проснулся в незнакомом заведении. Вокруг сновали какие-то люди, таскали кровати и прибивали на стены плакаты «Соблюдайте тишину!». Я почесал раскалывающийся затылок и спросил: «Это ад?» Мне объяснили, что это новое «отрезвляющее учреждение № 1». И добавили еще: «Мы, правда, только завтра открываемся». Что сделал бы нормальный человек в таком случае? Постарался бы слинять поскорее, ну, еще, может, сунув кому-нибудь на лапу, чтобы не сообщали на работу. Но это нормальный. И потом, какая у меня работа? — усмехнулся Плетнев. — Я потребовал книгу жалоб и предложений и оставил запись: «Тут был Турецкий, сервисом доволен».