Она хлопнула Бартоломеу по плечу и ушла к мостику — смотреть, как ее «Ла Навидад» лишается части себя, капитан не могла. Спустя минуту португалец притащил туда пленного, бледного от потери крови. Связать ему руки не получилось, из-за отсутствия левой по локоть, поэтому правую просто прикрутили веревкой к поясу.
— Попробуй перекинуться с ним словечком, — разрешила Кристин. — Только затыкай ему рот, если будет уж слишком громко орать.
— Ведро воды сюда! — потребовал Бартоломеу. — А плеть унести, Чарли, это уже пробовать. Ну что ж, поговори со меня, брат.
Португалец сорвал тряпку с обрубка руки пленника, и Кристин отвернулась. Пытка длилась минут десять, но ей показалось, что прошло не менее часа. Матрос то кричал, то замолкал на несколько минут и только мычал негромко. Один раз он потерял сознание, и тогда пригодилось припасенное ведро воды. Пираты, не склонные к сентиментальности и понимавшие, что и с ними однажды могут обойтись так же, столпились вокруг Бартоломеу и давали советы.
Первый вопрос палача — чтобы с чего-то начать допрос — был об имени.
Пленник не стал упрямиться и назвал его.
— Кристоф! — выдохнул он, бессильно повиснув на руках державших его моряков. — Меня зовут Кристоф. Убейте меня, я больше ничего не скажу.
— А почему? — Бартоломеу поцокал языком. — Если все равно дохлый станешь, почему не сказать? Кто твой капитан, куда твой корабль?
— Откуда, — поправил его Моррисон. — Откуда вы, а? Отвечай, раз английский неплохо знаешь!
— Я ничего не скажу… — повторил матрос. — Нельзя говорить. Никогда нельзя говорить.
Бартоломеу со вздохом опять взялся за нож. Снова пленный кричал, но каждый раз все тише.
— Прекрати! — распорядилась Кристин, не оборачиваясь. — Он не скажет.
Моррисон, выругавшись, отпустил Кристофа, и тот тяжело упал на палубу. Содрогаясь всем телом, он начал что-то бормотать в бреду, и боцман тут же присел рядом, прислушался.
— Рыба-парус, — сказал он, наконец. — По-французски лепечет, подлец. У капитана — их капитана, наверное? — есть рыба-парус, которая не упустит добычи, куда бы вы ни бежали. То есть, наверное, куда бы мы ни бежали.
— Дай послушать! — Кристин шагнула к Кристофу и нагнулась над ним.
Пленный открыл глаза, увидел Кристин и чего-то испугался. Кто привиделся ему и чем ему угрожал, осталось неизвестным. Он с неожиданной силой оттолкнул девушку локтем изувеченной руки, вскочил и успел добежать до борта прежде, чем кто-либо успел его остановить. Короткий всплеск — и о Кристофе теперь напоминала только лужа крови на палубе.
— Не вылавливать, — распорядилась Кристин, хотя никто и не рвался спасать пленного. — Рыба-парус… Парусник, что ли?