Я только отдаю себя на волю всплеска
Бескрайних переливов света.
В огне ликующих
Начал свою надежду я держу.
В моей надежде сотня стрел,
Ей крылья опаляет жажда солнечного ветра.
Стесненный беспредельной высотой,
Я обречён жить глубиной.
Душа моей мечты,
Что я тебе о ней скажу?
Ярила — ее сын, будучи носителем этого огня, все же несет его в иной форме, когда вступает в свои права в дни весеннего равноденствия. Своим огнем, вскрывая и пробуждая землю, распахивая землю вслед идущим за ним строителям — другим богам, кто будет вершить Коло своей судьбой — вечно новой игрой весны-лета-осени. Вся эта игра, пышная в своем изобилии, пройдет на энергиях этой единственной вспышки огня и света несомого Ярилой от своей несравненной Матери.
Луч негой струйной Золотом вливается в окно Его дыхание сквозит через стекло, Пылинок оживляя медленный полёт, Луч утра пробуждение поёт В росинке радугой играя.
Он несет не Ее свет, он несет свой свет, будучи рожденный от ее света. Его свет столь же невыносим для поклонников духа, как и огонь света его Матери. Его огонь не несет лад, скорее, он несет разрушение — это послание лада. Рухнет все, что не было свершено в ладу. Ибо игра зимних богов — это всего лишь красивая фантазия, которая будет напрочь стерта пред ликом Ярилы. В мирах Лады нет фантазий, там все слишком реально, именно поэтому эти миры — Миры бесконечного лета. Ярила аскет, и мир его доступен только аскетам. Там нет живых существ как в мирах Лады. Там духи, стихии, стихиалии и прочая «живность». Там бесконечное сплетение корней огня, из которых вырастают стволы жизни, на которых распускаются ветви судеб и зреют плоды кармы. Стволами, ветвями, цветами занимаются другие боги. Знавал двух помощниц Лады на наших землях, звали их Лелей, да Живой. О Леле вообще трудно говорить, лично мне. Эту лучшую из богинь, возможно, уже не удастся реанимировать, а о Живе пробовал писать, что-то получилось, но сам я не в восторге, эти переживания на меня давно находили:
Чуть свет забвенья брезжит в сердце
Твое посланье Мать
Протуберанцем прорвет пространств безмерные слои
И будет снова — покой,
Сжигающий златые бездны Солнца
Из центра мирозданья,
Что трепещет изнутри
Я ждал тебя века,
Века взывал я жизнями к тебе...
Твой образ Мать
Слезами не опишешь
И в памяти не вызовешь —
Его там нет
Лишь только памятный завет:
Себя я в прошлом оставляю.
Если быть совсем откровенным, то когда я пришёл в лес проводить свой первый огненный ритуал Ладе, я не знал путей к ней в духе. Я просто постарался сделать все свои действия как можно более ладно. К тому моменту я уже неплохо управлял первоэлементами, мог свободно перемещаться в пространствах тонких миров, но я предощущал несоизмеримое величие сей богини, и просто шёл на авось. Поэтому, в самом начале ритуала на тонком плане явился (вообще по жизни я не склонен к видениям любого рода) вполне реально муж в белой грубовато-простой одежде, белые волосы, борода, усы, голубые ясные глаза, не стар. Прекрасен в общем, по-русски. Чувствовалось, глубоко мудр он был. И сфера тонкого плана, из которой он явился, как-то соотносилась с данной точкой физического пространства. Вообще, надо отметить, что это были как раз те места, где, как предполагалось, подвижничал старец Фёдор, а может и сам Клюев туда добирался. Вообще, этот житель мне показался времён более древних. Он сел рядом. Я его воспринимал как бы боковым зрением, но видел его ясно, даже как-то тепло его ощущал, близок он мне был — как родной. Он всем своим бытием попросил меня точно сформулировать, какого результата я ожидаю от своих действий. Насколько я смог сконцентрировать свою мысль я дал ему увидеть своё стремление понять смысл той реальности, что русский народ называл Ладой. Я желал увидеть эту реальность ровно настолько, насколько мне позволяли мои органы восприятия. Он в тишине явил, что показать сие он не в силах, что это очень высокая реальность, но подготовить мои тонкие тела своим присутствием он сможет ровно настолько, что я смогу узреть направление в тонком мире, которое сможет меня вести в сторону этой непередаваемой реальности. И далее мы с ним некоторое время сидели у огня кострища в совместном созерцании. Так я сделал свой первый шаг в сторону этой наивысочаишеи реальности. И сейчас для меня эта богиня трудно постигаема. И надо отметить, что вот так откровенно с тонкого плана мне помогали только в исключительных случаях. Реальность жестко настаивала на том, что всё движение в духовных пространствах Русских богов должно было осуществляться максимально самостоятельно, вот я и писал свои зачины.