Миша с осуждением покачал головой: ишь ты, затейливо люди отдыхают — еще и рабочий день едва закончился, а они уже дошли до песенной стадии. Впрочем, может быть, у них, у медиков, именно так и принято?
Ратников вошел в коридор, гулкий и темный, и громко позвал:
— Эй, есть здесь кто-нибудь?
— Нет, тут никого нет! — с веселым смехом откликнулись из-за выкрашенной белой краской двери. — А вам кого надо-то?
— Да мне бы участкового… Вроде машина стоит.
— А! — дверь распахнулась и в коридор выбежал Димыч.
Без галстука, в расстегнутой рубахе, красный.
— Заехал вот, за бумагами… А тут у них праздник! Григорьичу день рождения, главному. Неудобно отказываться.
— Дима, кто там? — закончив петь, гулко спросили из-за двери.
Такое впечатление, что прямо из прозекторской.
— Это приятель мой… заехал. Хороший человек.
— Так раз хороший человек, пусть заходит! Чего на пороге стоять?
— Пошли, Сергеич, а? — участковый умоляюще сложил на груди руки. — Посидим чуть-чуть и… Очень уж мне не хочется их обижать… да и вообще…
— Вот-вот, не надо нас обижать, Дима! Так вы идете там или нет?
Ратников ухмыльнулся и махнул рукой:
— Ладно, пошли, коли зовут. Посидим немного… «Оку»-то я отыскал, теперь на ней и поеду, тебя вот сопроводить просил бы — не захватил документов.
— Ничего! — довольно улыбнулся Димыч. — Не переживай, сопровожду… сопроводю… сопрово… В общем — поедем.
— Ну, тогда веди к столу… Харон, блин!
— Идем, идем, Сергеич, люди тут замечательные собрались, сам увидишь…
— Да я уж чувствую… Ну и запах здесь!
— Формалин… наверное… — перед самой дверью, участковый вдруг резко остановился. — Один вопрос. Сергеич — ты как к трупам относишься?
— В смысле — к каким трупам? — Михаил несколько опешил.
Димыч пожал плечами:
— К обычным, мертвым трупам.
— А-а-а… а я думал — к живым. Ты чего спрашиваешь-то?
— Да они там, за прозекторской, в кондейке засели…
— Кто засел — трупы?
— Да какие трупы — врачи! Григорьич, патологоанатом, ну, у кого день рождения, и прочий весь персонал… Там нам мимо трупов идти… Ничего?
— Да ничего, — Ратников пожал плечами. — Мне как-то до лампочки.
— Вот-вот, и мне до лампочки… я ж участковый… Пошли!
Димыч дернул дверь… Резко пахнуло формалином. В прозекторской стояли обитые железом столы, на двух из которых лежали уже препарированные трупы… в одном из них Михаил с ужасом узнал Артема… Маленький, голый, со вскрытой грудной клеткой и желудком, с аккуратно спиленной специальной дисковой пилкой верхней частью черепа. Понятно — взяли на исследование мозг.
— Сергеич, ты что встал?
— А чего с этим-то не закончили?