— Здорово, Ганс! Да я понимаю, что здоровей видали… Тут такое дело… Ты сейчас можешь разговаривать? Тогда слушай, что не поймешь — спроси…
Веселый Ганс все понял. Ну или почти все. Что не понял, можно было рассказать и потом, как приедет, а приехать он обещал быстро, на той неделе — как раз в отгулы… Ну, вот и хорошо, вот и славненько! Уж с таким опытным опером, как Вася, поиски куда быстрее пойдут.
Так… время сейчас… Миша взглянул на телефон… кто-то звонил. Ну да — один пропущенный звонок… Кто?
Максик. Максим Гордеев, тот самый молодой человек лет четырнадцати, с которым в прошлом году шастали по тевтонским да псковским землям. Тот, кто знает… кто был… Тоже неплохая поддержка! Лишняя пара зорких глаз, быстрых ног… да и не дурак Максим, не дурак… Вот его и зарядить выспрашивать у детишек про Тему… Может, кто-то видел, как они с Машей общались, может, даже слышал — о чем? Да уж, с этим делом подросток куда лучше справится, все же подозрительно выглядит, когда взрослый дядька пристает с непонятными расспросами к детям, да и не все дети взрослому — тем более незнакомому или плохо знакомому, скажут, далеко не все.
Михаил улыбнулся…
— Здорово, Максюта! Смотрю, звонил… Да ничего живу, так себе… Сюда приезжаешь? Отлично! Дело к тебе есть… Какое — потом расскажу, при встрече… Вечерним автобусом? Понял… Пока.
До вечера Ратников четко наметил, что поручить Максу, а что оставить себе… вместе с Васей Ганзеевым. Подкрепился, наскоро похлебав все тех же Машиных щей — не съел и тарелки, ну не было совсем аппетита! Забрался в машину, поехал, остановился напротив автобусной остановки, в тени. Ждал на удивление недолго — обычно всегда солидно опаздывавший автобус на этот раз приехал вовремя, и даже чуть раньше. Старый чадящий «Икарус», красно-белый… как «мерс»!
Максик за год не изменился — все такой же смешливый, лохматый, с непокорными темно-русыми прядями, во всегдашних своих белых пижонских шортах и черной маечке «Чилдрен Оф Бодом». С сумкой через плечо.
Ага, вот встал, оглядывается. Ратников посигналил. Ага! Пошел!
Все ж таки он вытянулся, ну да, вытянулся, за год-то… можно даже сказать — возмужал.
— Здрасьте, дядя Миша!
— Привет, привет. Ты чего, Максюта, такой потный?
— Так жарко ж в автобусе. Пекло просто какое-то! А я в лагерь ездил, в Анапу, здорово!
Михаил засмеялся:
— Вижу, вижу — обгорел, как черт!
— Не видели вы, дядя Миша, как обгорают… Маша-то где? В магазине?
Ратников опустил глаза:
— А нету Маши, Максюта. Пропала.
— Как пропала?! — подросток ошарашенно захлопал глазами.
— Да так… была и нету. Я вот думаю — не туда ли ушла?