Едва только Ратников спустился с крыльца, как увидел бегущего со стороны пирса человека, по пояс голого и в мокрых портках… По льняным кудрям узнал Игната — тот размахивал руками, кричал.
— Да говори ты спокойно, — остановил Миша. — Что случилось-то?
— Враги, боярин! Стрелами сыплют — головы не поднять. Наши за причалом залегли, а я поднырнул, выплыл — теперь за подмогой. Надо Олексу позвать да всех наших.
Михаил задумался:
— Подожди, подожди… А что за стрелы-то?
— Да обычные, к луку.
— И кто стрелял — не видели?
— Не… Откуда-то из кустов бьют, говорю ж — головы не высунуть!
И только он это сказал, как со стороны пирса прозвучал выстрел.
Да-а… Похоже, дела осложняются!
— Игнат, давай в лес, ищи Олексу. Пусть берет своих и сюда. А вы двое, — Ратников посмотрел на Прутка с Ондрейкой. — Давайте быстро в мызу… ну, в замок.
— Не, батюшка! — прищурив левый глаз, неожиданно возразил Пруток. — Нас Олекса к тебе приставил — так уж мы ни на шаг! Да и юркие мы… и плаваем, как рыбы — мало ли, сгодимся?
— А, черт с вами, — Миша махнул рукой. — Идем. Смотрите, осторожнее только.
Малость передохнув, Игнат быстро побежал к лесу, Ратников же и его юные спутники решили обойти причал по берегу озера — пробраться вдоль пляжа и песчаной косы.
— Похоже, оттуда стреляли, — на ходу рассуждал Михаил. — Там пригорок один есть… и сосна корявая. Место удобное. Ага! Вон она, сосна-то.
— Точно, там они, лиходеи! — азартно прошептал Пруток. — Эвон, птицы-то раскричались! Боярин-батюшка, давай, я с озера зайду, проплыву там и — в камыши. А вы уж — отсюда…
— Давай, — Ратников согласно кивнул — парнишка предлагал дело. — Ты там затаись в камышах и жди… А мы попробуем их на чистое место вызвать.
— Ну, так я побегу… Как доберусь, выпью крикну — услышите.
Крик выпи раздался из камышей минут через десять — Пруток плавал быстро, да и что там было плыть? Главное, чтобы незаметно…
Снова грянул выстрел. Стреляли явно не из пистолета — карабин. Охрана? Да, выходит, кто-то остался в живых, уж теперь бед наделает. Хорошо еще, если один, а если — двое, трое… Сейчас пробьются на пирс, к пулемету. Черт! Пулемет в чужих руках — это плохо… Значит, надо самому бежать, немедленно бежать, успеть. Миша выскочил из травы… Бабах!!!
— А ну, руки!
А голос-то — женский!
— Хенде хох, кому сказала?!
Ратников медленно исполнил требование.
— Теперь брось браунинг. Подальше, вон в те кусты.
Ишь ты — браунинг усмотрела. Видать — матерая, кое чему учена. Охранница, мать ити!
— Шагай теперь! Вон к той сосне! И не вздумай дернуться — стреляю я метко.