Атаман дал знак останавливаться. Немного передохнули, помолились — каждый своим богам, — впрочем, остановку сделали вовсе не за этим. Хевроний расчетливо выслал вперед разведку — вызвался Олекса и с ним еще двое парней — всем остальным было приказано делать лестницы. Нарубили жердин, привязали перекладины… Еще повалили увесистую сосну для тарана. Пока суть да дело, вернулась разведка.
— Все так, как и было, — радостно доложил Олекса. — Дальняя стена так и стоит недостроенной.
— Добро, — Хевроний осклабился, показав крепкие желтые зубы, вытащил из ножен меч — трофейный, рыцарский — взмахнул клинком: — Ну, с Богом!
Или с богами… или с дьяволом… Кто за кого…
Ломанулись. Пошли. Ринулись. Полторы дюжины, вместе с атаманом, ударили в лоб, в ворота… эх, как они разогнали сосну! Ворота дрогнули… однако не поддались с первого раза. И сразу же последовал новый удар… еще удар… еще… еще!
Ратников уже дальше не видел, что там — вместе с людьми Кнута он бежал к дальней стене. Бежал, чувствуя, как все сильнее бьется сердце… А страха не было, его обычно и не бывает в таких ситуациях ни у кого. Все уже отбоялись… Все равно уж… Теперь — только вперед!
— Давай, робяты! — взмахнув дубиной, громко закричал Кнут. — Лестницы! Давай! Ухх-ха-а-а-а!!! Кто на Бога и Великий Новгород?!
Ратников на бегу скривился — вот ведь, гад какой, позорит древний новгородский клич своими разбойничьими устами! Одно слово — сволочь, хоть и не знали здесь пока этого слова, оно поздней пошло, с верхних волоков, тамошние людишки — изгои — везде были чужими, безобразничали в ближних к волокам городках-деревнях, девок заманивали, устраивали групповые изнасилования — «толоки» — их уже и злыднями не прозывали, вообще никак, одно было название — с волочи, с волока то есть… вот и пошло с тех пор — «сволочи». Кнут Карасевич как раз из таких был. Но не трус, нет… и не дурак. Не полный придурок.
Напрасно крутился на башне часовой — кто-то пустил стрелу, поразил кнехта в шею. В часовне ударили в колокол… поздновато, да и кого звать? Так, для острастки больше…
Первая лестница прилегла к недостроенной стене… за ней — вторая, третья… пятая…
Немного опомнившиеся защитники замка пытались взять атакующих на копья. Напрасные хлопоты! Проткнули одного, другого… Третий метнул секиру… голова кнехта разлетелась напополам вместе со шлемом, густо забрызгав навершье стены скользкими беловато-красными мозгами. Олекса бежал, поскользнулся, упал вниз, кувырком скатился в ров… У Ратникова захолонуло сердце… жаль было парня, жаль, если вот так вот глупо погибнет, ни за что… Нет! Вот парень вскочил на ноги, помахал рукой… Ну, слава богу, жив!