В следующую секунду мэр краем глаза заметил, как первый из злоумышленников выхватывает из-за пояса бесчувственного телохранителя ТТ и вскидывает руку.
Незнакомец сшиб мэра и покатился с ним за ближайший мусорный бак: что-то дзинькнуло, свистнуло, и перекрывая грохот музыки, в ночной тиши завизжали колеса трогающегося с места «Ауди».
— Рвем когти! — закричал один из злоумышенников, и другой белкой рванулся из-под забора, запрыгивая в пятящийся задом автомобиль.
Телохранитель мэра вяло зашевелился, а потом со стоном сел и принялся ощупывать свой затылок.
* * *
Спустя час Денис Черяга сидел в широких креслах в кабинете мэра. Для градоначальника голодающего Чернореченска служебное обиталище Курочкина выглядело довольно неплохо: жемчужно-серые стены, хрустальная лампа и длинный стол для заседаний, обставленный покойными кожаными креслами.
Городское УВД набилось в кабинет в огромных количествах. Начальство развило бешеную деятельность: в городе был объявлен план «перехват», никаких результатов, разумеется, не давший. Машину мэра нашли через полчаса: она плавала кверху брюхом в Осинке, — злоумышенники въехали на машине на мост, пятый год строящийся через реку, и оттуда, со строящегося моста, ее и спихнули.
Нашли и шофера, валявшегося неподалеку от «Сирены» без сознания. Прибежал выразить соболезнования сильно набравшийся Константин Никишин, директор «Чернореченскугля», набились откуда-то два почти трезвых корреспондента, и господин мэр сказал в микрофон:
— Я расцениваю покушение как провокацию со стороны московских спецслужб. На городскую администрацию давят, потому что она поддерживает справедливые требования шахтеров и не желает идти на поводу грязных чиновников из Москвы, пытающихся нашими руками потушить тот пожар, которые они зажгли своей безответственной экономической политикой.
Руки мэра слегка дрожали, и свет фотовспышек дробился в золотом кольце с одиноким бериллом — камнем, приносящим владельцу счастье. Отчего-то мэр очень любил это кольцо и всегда таскал его на пальце.
Черяга потихоньку открыл дверь и вышел в темный коридор.
На фоне черного квадрата окна красным тлел кончик сигареты. Черяга подошел поближе. Зам начальника городского УВД, Ваня Петраков, курил в полном одиночестве. Из кармана Петракова торчала бутылка водки, и судя по запаху, доносившемуся от мента, большая часть бутылки уже была употреблена в дело.
— Ну что, спаситель, — спросил Петраков, — чего оторвался от коллектива?
Черяга не ответил.
Город за окном казался мертвым: улицы с погасшими фонарями были погружены во тьму, и редкие квадраты освещенных окошек были похожи на прорехи в огромном черном холсте.