– Скажи мне, – спросил он с горечью столь черной, что у Мити обрушилось все, что еще сохраняло подобие равновесия, – почему твой хозяин не уничтожил мой народ? – Вэтот раз в голосе Раки слышалось больше человеческих интонаций, и если бы Митя знал историю другого мира так же хорошо, как со временем узнает ее читатель, он узнал бы сейчас в царе эфестов его далекого предка, Орранта-завоевателя. – Он разрушил все главные города материка, кроме Рэтлскара: блестящий Тирд, злокозненный Камарг, сытый Маритим, прекрасную Ламарру, затем снова Тирд… И потом Эгнан. Священный город эфестов, в котором трепетала душа моих людей. Зачем? Зачем он, уничтожив людей и гиптов, позволил продолжаться Разочарованному народу, если единственным смыслом нашего существования стала месть, и я не остановлюсь до тех пор, пока не найду его?..
Митя молчал, так как не знал, что сказать на это, а если б и знал, не сказал бы, потому что был очень испуган. Раки опустил голову, затем плавным движением забрал Митину сигарету и пару раз затянулся.
– Интересно, – проговорил он оценивающе, а затем пропал.
Митя выкурил еще одну сигарету, ожидая дальнейшего развития событий. Но никого не было. Бывшее здание «Гнозиса» стояло пустым – оно вновь возникло там, где и было, а черная башня, ужасное здание, наводящее на мысли о конце всего сущего, наоборот, пропала. Поняв, что здесь ему нечего делать, Митя бросился бежать, радуясь, что хотя бы временно оторвался от преследования. В голове его билась только одна мысль: «Кто же такой этот Заказчик, черт побери, кто, кто?!»
Выбегая из переулка, Митя заметил на углу силуэт, который еще недавно увидел во дворе своего дома. Только в этот раз он узнал его – это был живой и невредимый Вахтанг Мегания.
* * *
Ситуацию немного облегчало отсутствие женщин и детей. Мите не помешала бы сейчас остроумная Аленина поддержка, но он понимал, что впутывать сюда любимых было бы просто подло. Именно поэтому, зайдя в ближайшее круглосуточное Интернет-кафе на Трубной, он ограничился коротким письмом, отосланным со специально для подобных случаев созданного почтового ящика: «Kak dela, malyshi? U menya vse horosho, tol’ko kakie-to muzhiki za mnoi gonyayutsya – to li pogovorit’ hotyat, to li esche chego.:) Budu na svyazi, no esli vdrug propadu nenadolgo, ne volnujtes’ – novye dela naklyunulis’! Ponyryaite tam za menya. M.». Как видим, бытового мужества в Мите оказалось недостаточно, чтобы умолчать о происшедшем, хотя в живописные подробности он не вдался. Ну что, в самом деле, может сделать там Алена или тем более Пётл? Впрочем, Митя пал жертвой обычного эффекта: когда очень хочется поделиться, но ты героически решаешь ничего не говорить, невысказанное все равно лезет из каждого слова, наполняя каждый пробел подтекстами и подавленными эмоциями.