Амфитрион (Одина, Дикий) - страница 155
Это была не Алена. Почему-то открытие вызывало в кипящем Митином сознании одновременно и облегчение, и горькую обиду: значит, и машины в разных странах разные, и женщины? Получается, наша Алена недостаточно хороша для древнего замка? Митя жадно охватил взглядом открывшуюся картину. По выгороженному манежу изящной рысью скакала белая лошадь, на ней в женском седле боком сидела молодая дама в классической амазонке, и, легко опираясь на символическую ограду локтями, смотрел на нее тот, кого Митя искал и вот, выходит, нашел. Искомый стоял спиной к Мите и потому не видел его, да, впрочем, ни наездница, ни очередной наймит Амфитриона (обслуживавший выездку) не видели его тоже. Поэтому Митя пошел на цель прямо, как бык, и задержал руку, готовую тронуть Заказчика за плечо, буквально в сантиметре.
«Нет, – метнулась мысль. – Играй красиво».
Так что он остановился рядом и тоже – правда, подрагивая всем существом, – взялся за деревянную ограду, как бы обозначая мимолетную заинтересованность в происходящем. Заказчик повернул голову, и Митя с ужасом и разочарованием увидел, что в первую секунду тот… его не узнал. Не узнал Митю! Ключевую фигуру для «Гнозиса» в последние дни его существования в России!
Неузнавание не было игрой: когда секунда прошла, Заказчик сказал то, чего только и следовало от него ожидать:
– Ah, Митя. Добрый вечер. Как добрались?
– Вы что, меня ждали? – спросил Митя вместо того, чтобы поприветствовать Заказчика или, скажем, ударить его бескомпромиссной навахой в правый бок.
– Конечно, конечно, ждал, – заверил Митю Амфитрион с таким изумительно искренним выражением, что у того разом смешались в голове все вопросы и ответы. Судя по секунде, потребовавшейся на узнавание, Митю не только не ждали, но и, использовав по назначению, немедленно выкинули из головы и памяти. Судя по безупречной лжи насчет «ждал», владельцу Хативы было важно оказаться гостеприимным хозяином, а это значит, что он не боялся Митиной мести и нимало не смущался тем, что наделал с Митиной жизнью. Не мог же он думать, что Митя не знал…
Митя начал что-то чувствовать о Заказчике: ложью и естественной, как дыхание, игрой было все от начала до конца – и неузнавание, и это «ждал».
Тут сеньорита на белой лошади, благополучно завершив какую-то сложную фигуру выездки, изящно взмахнула затянутой в перчатку узкой рукой и прокричала, обращаясь к рассеянно обозревавшему манеж Заказчику:
– ¡Hola, Magister!
Заказчик исполнил в ответ неопределенный приветственный жест и, хоть и не изменившись лицом, как-то закрылся. Причем закрылся для манежа, а не для Мити, рядом с которым стоял так, как стоят рядом с человеком, пришедшим на то же самое дерби.