Он покачнулся на стуле в поисках завершения. Его очень сильно развезло.
— Соль земли, — закончил он, набрал полный рот пива, скривился и встал. — Пардон… схожу отлить.
Он убрел прочь, натыкаясь на людей и громко окликая их по именам.
Те, нетерпеливо или добродушно приветствуя Проныру, пропускали его, и наблюдать за его продвижением к мужскому туалету было все равно что наблюдать за пинболльным шариком, который, подпрыгивая, мчится вниз, к подкидывающим его шпенькам.
— Вот вам крушение отличного человека, — сказал Мэтт и поднял палец.
Почти немедленно появилась официантка. Она обратилась к нему «мистер Бэрк». Девушка казалась слегка скандализованной тем, что ее давнишний преподаватель классического английского сидит тут и поддает с субъектами вроде Проныры. Когда она повернула прочь, чтобы принести еще один кувшин, Бен подумал, что вид у Мэтта несколько смущенный.
— Мне Проныра нравится, — сказал Бен. — У меня возникло такое чувство, что когда-то в нем много чего было. Что с ним случилось?
— О, тут рассказывать нечего, ответил Мэтт. — Бутылка одолела. Одолевала-одолевала, с каждым годом — чуть сильнее, а теперь прибрала целиком. Во время Второй мировой он за Анизо получил Серебряную звезду. Циник бы счел, что, погибни Проныра, его жизнь имела бы больший смысл.
— Я не циник, — сказал Бен. — Мне он все равно нравится. Но, думаю, будет лучше, если сегодня вечером я подвезу его домой.
— Было бы прекрасно, если бы вы это сделали. Я теперь хожу сюда послушать музыку. Люблю громкую музыку, а с тех пор, как слух начал сдавать — больше, чем когда-либо. Вас, как я понимаю, интересует дом Марстена. Ваша книга о нем?
Бен подскочил.
— Кто сказал?
Мэтт улыбнулся.
— Как это в старой песенке у Мартина Гэя? «Мне нашептало виноградное вино». Ароматная яркая идиома, хотя, если подумать, образ немного нечеткий. Возникает такая картина: склонив ухо к «Конкорду» или «Токаю», стоит человек и внимает. Я говорю бессвязно? Нынче я частенько говорю бессвязно, перескакиваю с одного на другое, но редко пытаюсь справиться с этим. Откуда я узнал? Джентльмены из прессы называют это «информированными источниками», собственно говоря, от Лоретты Старчер. Она — библиотекарь в местном оплоте литературы. Вы несколько раз заходили просмотреть в камберлендском «Леджере» статьи, касающиеся старинного скандала, а еще брали у нее два публицистических сборника на криминальные темы, где были очерки о нем. Кстати, Лаберт написал неплохо — он в сорок шестом приезжал в Удел и сам проводил расследование. Но вот опус Сноу — просто словесный мусор.