Сирена встала с кровати, подошла к стене, нажала рычажок, свет начал тускнеть, бросая неверный отблеск на предметы, будто уличный фонарь. Кровать медленно ушла вниз, сравнявшись с полом, а сверху опустились ширмы, отгородив залу сектором. Сирена исчезла в двери в одной ширме, и Фрэнк в недоумении остался один. «У дамочки явно не все дома», — подумал он.
Он медленно подошёл к двери, открыл, прошёл в помещение, и наткнулся на висевшее посредине шёлковое, полупрозрачное полотнище. Отдёрнув, увидел женщину, которая мгновенно исчезла в следующей двери. Он бросился за ней, в один прыжок нагнал её, и грубо развернув к себе, прижал к стене, разрывая на куски роскошное, вечернее платье. Сирена совершенно натурально начала сопротивляться, царапаться, оставляя длинные, кровавые борозды на его лице, бить сумочкой по голове. И вдруг с силой ударила его под дых острой коленкой.
У него брызнули слезы из глаз, перехватило дыхание, он выпустил её. Быстро стуча каблучками, она скрылась в двери. Через мгновение он ощутил дикую, звериную ярость, закипевшую в груди, бросился за ней, нагнал и повалил на пол, в бешенстве стал срывать одежду, не обращая внимания на её крики и попытки вырваться.
Громкие, отчаянные вопли только раззадорили его, и, прижав к полу, начал хлестать ее по лицу. Когда сопротивление упало до минимума, грубо овладел ею, навалившись всем телом сверху, направляя резкие движения вдоль тела, будто ударяя дротиком. Ощущая, как она содрогается, не понимая, что это унижение или удовольствие. Остановился, тяжело дыша, вглядываясь в её лицо, искажённое гримасой.
Она попыталась освободиться, отталкивая его, царапаясь, вцепляясь зубами в его руку, но он несколько раз наотмашь ударил по лицу, резко развернув к себе спиной, сильнее возбудившись от вида налитых ягодиц, овладел сзади, обхватив хрупкое тело, грубо тиская, сжимая с силой тугие яблоки грудей. «Не надо, хватит. Пожалуйста, не надо! Мне больно! Отпусти меня!» — умоляла она, но это только распаляло его жгучее желание.
Он совершенно потерял контроль над собой, превратившись в дикое животное, в тигра, терзающее свою жертву, готовый разорвать на куски и сожрать. Финальный аккорд оглушил его, накрыв с головой волной невыносимого, страстного наслаждения. Он отпустил Сирену, и присел на полу, пытаясь отдышаться. Он боялся повернуть голову, увидеть её гнев. Осторожно перевёл глаза и обнаружил, что она лежит на спине, раскинув руки и блаженно улыбаясь. Она, наконец, встала, ширма исчезла, из пола появилась кровать и она, упав на неё, громко рассмеялась. Фрэнк присел рядом и, заметив, как на её лице, груди, животе расплывается несколько громадных сине-чёрных кровоподтёков, смущённо спросил: