Он ответил и назвал номер своего телефона так, как будто был завален по уши работой.
— Привет, Джонатан? Это Нина, по объявлению: «Нина, одинокая душа. Нина, доведенная до отчаяния». — Язык не слушался, выделывал странные экстравагантные движения, наполняя рот слюной, словно мое тело обладало свойством отжиматься самопроизвольно.
— Рад слышать вас. Представляю, сколько писем вы получили. Я даже не надеялся на звонок.
— Раньше я никогда этого не делала, — выпалила я.
— Я тоже. Тогда почему…
Мне пришлось сказать, что часто приходится разъезжать и иметь дело в основном с женщинами. Это соответствовало истине. Затем добавила, кривя душой, что хотела расширить свой круг знакомых.
— Тон вашего объявления довольно доброжелательный.
Ну вот, так и знала, предложила себя, как щенка. Осталось весело похвастать, что у меня домашняя выучка и что я редко оставляю без внимания оказавшихся в затруднительном положении незнакомцев. Но я одернула себя, решив, что сейчас не самый лучший момент, чтобы шутить с незнакомым человеком. Вместо этого я сказала:
— Двадцати слов недостаточно, чтобы продать себя. Вас, наверное, волнуют мои физические достоинства: рост, цвет волос, приятная ли у меня внешность… — Я пожалела о том, что сказала. Теперь он спросит, как я выгляжу. (Ответ готов: пять футов и один дюйм, видимо, оттого, что во время беременности моя мать постоянно курила сигареты «Ламберт и Батлер». Мутные глаза с нечетко выраженными красивыми крапинками янтарного цвета. Достаточно? Уточнять размеры бюста, талии, бедер, наверное, преждевременно?)
Он добродушно рассмеялся.
— Я бы не стал говорить об этом, как о желании продать себя. Хотя сказано здорово. Я бы охотно встретился с вами, Нина. Может быть, зайдете, вместе пообедаем.
Я не могла промолвить ни слова, словно мне заклеили рот блестящей клейкой лентой, засунули в шкафчик под раковиной между чистящими средствами марки «Брилло» и жидкостью «Тойалет Дак» для чистки туалета.
— Я бы предпочла пойти куда-нибудь в кафе, если вас устроит.
— Отлично, выбор за вами. Я почти никуда не хожу.
Я представила себе этакого нормального человека, сидящего дома с закрытыми шторами.
— Знаете «Джино» на Олд Комптон-стрит? (Когда-то этот ресторанчик был заурядным итальянским кафе, сменившим за один год нескольких владельцев. Там до сих пор столы накрыты моющимися лунно-звездными скатертями, а из бетонного фонтана уныло течет вода.)
Он сказал, что знает, хотя я могла бы поспорить, что это не так.
— Как мы узнаем друг друга?
— У вас есть моя фотография.
— О’кей, я подхожу к вам, и мы узнаем друг друга.