— Ты, как лунатик. Я нашел тебя у шкафа, ты рылась среди одежды и твердила, что его синяя ворсистая куртка не подойдет.
Я перевернула подушку и уткнулась в ее прохладную ткань.
— Не подойдет для чего? — спросил он.
— Я не знаю, просто приснилось.
— Может, у тебя какой-то бзик. Ты нормально ела, пока меня не было дома? Холодильник почти пустой. И дышишь ты как-то не так.
— У меня слишком много забот.
Он погладил меня по щеке. Его пальцы напоминали мне лапки паука.
— Ты что, из-за свадьбы? Это не такое уж и важное событие, Нина. Обещай, что больше не будешь волноваться.
— Обещаю, — ответила я со вздохом.
Лицо Маркуса выглядывало из выпущенной поверх джинсов широченной рубашки, способной укрыть семь младенцев и детский подарок. Он был одет в одежду огромных размеров, скорее подходящую для более мощных людей. Несмотря на то что он был директором и, вероятно, ответственным за съемки, он ни с кем не говорил. Ни с родителями, ни с детьми, разумеется. Я пыталась поймать его взгляд и легким кивком поблагодарить за приглашение снимать Бена в рекламе, но у него был хмурый вид, словно он узнал во мне человека, испортившего ему машину.
На улицу выходила одна безоконная стена здания. Я кружила вокруг здания долгих пятнадцать минут, прежде чем нашла вход. Внутри находились декорации, представлявшие яркое и живописное зрелище. Желтоватые нарциссы высовывались из искусственной травы, обдуваемой ветряной установкой. Начинающие ходить младенцы валялись на выцветшем диване, словно гуттаперчевые. Беззвучно работал телевизор, на экране которого пингвин шлепал через воображаемый лед.
На другой стороне здания двое взъерошенных мужчин трамбовали искусственную траву, выравнивая выпуклости. В круглом надувном бассейне сидела худющая женщина с поясом из золотистых металлических колец на бедрах. На площадке, отведенной для фотомоделей и их родителей, находились одни матери, не считая высокомерного вида папу, который с раздражением листал «Дейли миррор». Все они сидели, намеренно развалясь, словно их детей показывали в коммерческой рекламе каждый день. Ничего не поделаешь. Я сразу поняла, что для меня эта работа слишком скучна.
— Мы здесь только потому, что знаем Маркуса, — хвастливо произнесла женщина с развевающимися златогривыми волосами, словно она скакала на несущейся галопом лошади.
— Он крестный отец Оскара. Оскар даже не вхож в агентство. Малыши и вест-индские женщины хотят нанять его, но я не собираюсь ввязываться в эту конкурентную чехарду.
— Нет, у нас нет времени, — произнесла вест-индская женщина, слегка стегая задницу своего сына на войлочном коврике и сворачивая испачканный подгузник, который ловко превратился в изящный пакет.