— Знаешь что, дочка, — сказала наконец, — нельзя так. Невозможно так жить, когда не можешь примириться с жизнью. Прошлого не вернешь, но надо думать и о будущем. Еще несколько месяцев такой вот жизни — ты представляешь, во что ты превратишься? Тебя уже сейчас человеком назвать трудно. Не живешь, а влачишь существование. А ведь ты молодая, красивая…
В ответ Алина только рассмеялась нервным смехом.
— Вот видишь. С тобой разговаривают, а ты в ответ смеешься. Нельзя так, ты пойми, это уже… Извини, конечно, дурдомом попахивает.
Алина снова только рассмеялась. Еще громче, еще бессмысленнее.
— Прекрати сейчас же, слышишь! Сколько можно! Пора уже взять себя в руки, неужели ты не понимаешь! Ведь никто тебе помочь не сможет, пока ты сама не захочешь, чтобы тебе помогли! Пойми, Алина!
— Помогите мне, Елена Михайловна. Я хочу, чтобы вы мне помогли, — выдавила Алина сквозь смех. — Верните мне мужа, и я снова стану человеком.
— Мужа я тебе не верну, дорогая. Ушедшие мужья не возвращаются. И, знаю по собственному опыту, иногда это бывает к лучшему…
— К лучшему?
— Да, к лучшему. Знаешь, от меня ведь тоже первый муж ушел! Я долго переживала, а потом встретила своего Алексея, полюбила… И прожила с ним счастливую жизнь. И до сих пор люблю, любима и счастлива. Только я сейчас не об этом. Я о Максиме.
Елена Михайловна вздохнула.
— Я тебя понимаю, Алина. Тебе тяжело, но не думай… Не думай, что только тебе одной. Я ведь за вас двоих переживаю. За тебя и за него.
— А что за него переживать-то? Он счастлив, он любит и любим…
— Не знаю, — с сомнением в голосе ответила Елена Михайловна. — Я ведь тебе никогда не рассказывала…
— О чем?
— О Максиме. Знаешь, у него жизнь… очень сильно изменилась.
— Изменилась? В каком смысле?
— Как тебе объяснить, Алина… Может, и ни к чему все это знать тебе.
— Да о чем вы, Елена Михайловна?
— Понимаешь, дочка… То, что было у вас с Максимом, — это любовь. Настоящая, светлая любовь. А то, что происходит в его жизни сейчас… Это любовью не назовешь. Это страсть какая-то сумасшедшая. Ненормальное какое-то чувство… Он изменился до неузнаваемости. Похудел, высох весь. Живет с ней, а иногда, знаешь… Ночевать домой приходит. Злой, взбудораженный, расстроенный. Не разговаривает, спросишь его о чем-нибудь, он в ответ — грубит. Только ведь шила в мешке не утаишь, я их телефонные разговоры волей-неволей слышу. Мне кажется, она им крутит, как хочет. Изменяет ему… Стерва она та еще. Я хоть и не знаю ее близко, только догадываюсь, что не напрасно он ее ревнует. Каждый раз, как он домой придет, я думаю — может, все? Может, навсегда вернулся? А он не спит всю ночь, курит на кухне, а потом звонит ей, и уж такие разговоры они между собой ведут, что даже пересказать стыдно… А потом опять к ней возвращается и весь так и светится счастьем — до тех пор, пока снова она что-нибудь не выкинет. Он, Алина, совсем другим человеком стал. Все соки она из него выпила, ничего не осталось…