Алина слушала молча. Все то, что рассказывала свекровь, ей казалось просто невероятным. Она и представить себе не могла, что все сложится таким образом.
— Елена Михайловна… Так может быть, он ко мне вернется?
— О Господи, Алина! Да не вернется он к тебе, неужели ты не понимаешь, он ведь… Он болен! Это болезнь, а не любовь!
— Вылечится рано или поздно… Я подожду.
— Подождешь? И сколько ты, интересно, ждать собираешься? Год, два, три? Всю жизнь, может быть? А гордость?
— Гордость, — грустно улыбнулась Алина. — В моей шкале жизненных ценностей она стоит далеко позади после любви. Наверное, это вообще несовместимые понятия.
— Я понимаю. Но только нет в этом смысла, поверь. Не стоит тебе его ждать. Он не вернется. Даже когда кончится у него эта сумасшедшая любовь, все равно он к тебе не вернется. Он уже другой человек, совсем другой. Не тот, которого ты знала и любила, поверь мне. Ничего уже не изменишь и не исправишь.
Алина вытерла слезы.
— А вы ее видели, Елена Михайловна? Эту его Ларису?
— Видела. Он несколько раз ее домой приводил. Думал, что мы с отцом тоже в таком же восторге от ее появления будем. Только ошибался. Девка она, конечно, красивая. Видная такая, яркая…
— Не то, что я, — вставила Алина.
— Да перестань. Она хоть и красивая, но… как бы тебе это сказать… Не живая красота ее. Как нарисованная. Волосы густые, рыжие, яркая такая копна на голове. Фигура, ноги — все при ней. А глаза… Холодные, мертвые. Как у рыбы. Не знаю, что он разглядел такое в этих глазах. Ты — другое дело. У тебя красота неброская, но живая. Глядя на тебя, тепло какое-то чувствуешь. А с ней — по-другому. От нее холодок идет…
— Только мне от этого не легче, — вздохнула Алина и принялась собирать рассыпанные по полу фотографии, стараясь на них не смотреть.
Все то, о чем поведала ей Елена Михайловна, вовсе не умещалось в голове. Она даже представить себе не могла Максима — ее Максима, доведенного до такого состояния. Может быть, Елена Михайловна несколько преувеличивает, приукрашивает, а то и вовсе — придумывает все это только ради того, чтобы потешить ее, Алинино, самолюбие? Вот, мол, бросил тебя — и что получил взамен? Но разве от того, что Максиму плохо, Алине станет легче? Разве это что-нибудь меняет в ее жизни? Ничего… Конечно же, абсолютно ничего.
— Вот что я тебе скажу, Алина. Давай собирайся с силами и выходи на работу. Из института тебя отчислили, раньше следующего года все равно не восстановишься, что зря время терять?
— На работу? Какая работа, Елена Михайловна, я же ничего делать не умею…