Грег помолчал, потом продолжил, медленно, подбирая нужные слова:
— Еще через какое-то время я заметил, что присутствие Дианы стало меня раздражать. Это вечное выражение скуки на ее красивом лице! Возможно, я был с ней более резок, чем она того заслуживала. А она, бедняжка, никак не могла понять, чем мне не угодила. О Боже, часто она смотрела на меня, как собака смотрит на своего хозяина! Эти взгляды раздражали меня еще сильнее, чем ее скука. Собственно, к тому моменту, когда Алекс появился в ее жизни, мы оставались мужем и женой только формально. И когда благодаря Алексу встал вопрос о разводе, я был уверен, что это освободит не только меня, но и ее.
Теперь Грег стоял прямо перед Кирой. Он смотрел ей в глаза, словно стараясь загипнотизировать ее, и говорил медленно и убедительно.
— Ее сопротивление я считал просто нежеланием что-либо менять в привычной жизни, обычным женским упрямством. А что касается ее внезапно проснувшейся любви ко мне и к сыну… Диане всегда нравились мелодраматические ситуации. Обходилась же она прекрасно без Майкла все годы нашего брака! Почти сразу после рождения его взяла к себе моя мать, и Диана нисколько не возражала! А что до самоубийства — я не верю, что она могла покончить с собой. Уверен, это был просто несчастный случай.
Грег замолчал и выжидательно посмотрел на Киру. Она же, пытаясь справиться с собой и с бурей чувств, охватившей все ее существо, глядела на него во все глаза и не могла выдавить из себя ни слова. Внезапно она почувствовала боль в руке: стараясь сдержаться во время этого тяжелого объяснения, она с такой силой впилась ногтями в ладонь, что пошла кровь. Кира с удивлением взглянула на свою руку. Проследив за ее взглядом, Грегори тоже заметил кровавые следы от ногтей на ее ладонях. Он бросился перед ней на колени и стал целовать ее руки.
— Прости меня, прости… Я не хотел тебя мучить…
— Почему ты сразу не рассказал мне всю правду? Боялся, что я, как Диана, не смогу тебя понять?
Кира не отнимала руки от его горячих губ. Но его поцелуи не вызвали на этот раз в ней обычной реакции, ответного желания. Она чувствовала себя опустошенной и не способной — по крайней мере в данный момент — ни на какие чувства.
Она медленно высвободила свои ладони.
— Грег…
— Дорогая моя…
Он посмотрел на нее. Какая боль была написана на его лице! Но Кира словно окаменела.
— Дай мне немного времени. Я должна как-то осмыслить все, что вы с Джейсоном мне наговорили. Я выйду в сад, хорошо?
Он ничего не ответил.
Кира сидела на той же скамейке, на которой часа два назад выслушивала исповедь Алекса, и пыталась разобраться в себе. Внезапно она поняла, что ей, в сущности, нет никакого дела до Дианы: кого она там любила, Грега или Алекса, кто был прав, а кто виноват в ее неудачной семейной жизни. Диана — это Диана, а Кира — это Кира, и там, где Диана потерпела поражение, Кира вполне может одержать победу.