Тяжело нагруженные сумки оттягивали руки. «Боже, за что мне такое наказание — быть советской женщиной!» — эта мысль приходила Кире в голову каждый раз, когда она, после работы отстояв очереди в продуктовых магазинах и притащившись уже без сил домой, вдруг обнаруживала, что лифт опять не работает и ей пешком идти на десятый этаж. И ключ, как назло, на самом дне сумки, придется звонить, — хорошо еще, если дочка дома…
— Мамочка, у меня новости! — не успев открыть дверь, затараторила Аленка. — Звонила Женя, они сегодня утром прилетели и зайдут к нам часов в восемь. Она хочет сделать тебе сюрприз, она привезла тебе «Пти-гри», коллекционное, только ты ей не говори, что я проболталась…
— Нехорошо выбалтывать чужие секреты. — Кира поцеловала дочку и отдала ей сумки. — Быстренько на кухню, у нас сорок пять минут, чтобы соорудить приличный ужин.
Женя была сводной Кириной сестрой. Кирин отец погиб в горах, когда Кире исполнилось два года (он работал инструктором-спелеологом). Кирина мама осталась двадцатитрехлетней вдовой, но о вторичном замужестве и слышать не хотела: целиком посвятила себя воспитанию дочери. Лишь десять лет спустя Лариса Васильевна ощутила себя не только мамой девочки Киры, но и красивой женщиной, — это когда на вернисаже подруга познакомила ее с художником-пейзажистом Александром Михайловичем. Он и стал ее вторым мужем и отцом Жени.
Несмотря на разницу в возрасте (Кире было четырнадцать, когда у нее появилась сестренка), сестры были очень близки между собой, а Аленка Женю просто обожала.
Разумеется, соорудить приличный ужин за сорок пять минут они не успели. Ровно в восемь, когда цыплята-табака еще только начали приобретать хрустящую золотистую корочку под тяжестью трехлитровой кастрюли с водой, а Аленка спешно резала в салат тугие помидоры, раздался звонок. Бросив нож, она со всех ног кинулась к входной двери, и через секунду Кира услышала из коридора смех и радостные восклицания, среди которых разобрала звонкий голос Жени:
— А где наша свободная и независимая женщина, гордость феминисток?
— На кухне, — проинформировала Аленка.
И почти тут же Женя возникла в дверном проеме.
— Кирочка!
— Здравствуй, родная! Подожди-подожди, дай-ка я тебя рассмотрю хорошенько!
Кира придирчиво оглядела сестренку и осталась довольна. Женя всегда была полной противоположностью Кире: высокая, длинноногая кареглазая блондинка. Цвет волос — единственное, что она унаследовала от матери; редкое сочетание больших светло-карих глаз и натуральных золотистых волос разило наповал сильный пол. А сейчас, после двух недель под крымским солнцем, Женя была просто неотразима.