Отвернувшись от охотника, Сент-Сир обратился к семье.
— Чья комната ближе всех к спальне Леона?
— Моя, — ответила Бетти.
Она была сдержанной, не такой прекрасной, как ее сестра, но тоже привлекательной, в каком-то плане. У нее были светлые волосы, голубые глаза, черты лица традиционного римского стиля «классика» — красота мраморной статуи. Когда она заговорила, ее голос был таким тихим, что Сент-Сиру пришлось наклониться на стуле вперед, чтобы услышать, что она сказала.
— Вы спите в комнате, соседней с той, где был убит Лион?
— Верно.
— Той ночью вы были в своей комнате?
— Да.
— Вы что-нибудь слышали?
— Нет, — она посмотрела на свои сцепленные руки с длинными пальцами, похожими на паучьи лапки. — Здесь отличная звукоизоляция.
За полчаса Сент-Сир успел задать пятьдесят вопросов и услышать пятьдесят отговорок Бетти. «Стены здесь толстые»; «Звуки почти не доносятся с одного уровня до другого»; «В конце концов, мистер Сент-Сир, сады огромны, и даже если бы я прогуливалась там в то же время, когда Доротея была убита, вряд ли я бы увидела или услышала ее…». Биокомпьютер запоминал ответы, воспроизводил и сопоставлял их в себе, искал ошибки или странные детали в услышанных историях. Он не нашел ничего необычного. Сент-Сир, вбирая в себя впечатления семьи, недалеко ушел от своего механического товарища. Будто он и не задавал тех пятидесяти вопросов, и никто не отвечал ему на них.
— Я думаю, — сказал детектив, наконец, — Это подождет до завтра. Утром мне бы хотелось взглянуть на комнату покойного парня, на место в саду, где умерла Доротея и на другие улики, — он повернулся к Хиршелю, как и все вставшего со стула и собравшегося уходить. — Если бы я мог обмолвиться с вами парой слов, я был бы признателен.
— Конечно, — кивнул Хиршель, снова садясь.
Джубал тоже остался и сел.
Сент-Сир смерил взглядом седоволосого патриарха, затем Хиршеля.
— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.
— Идемте в мою комнату, — сказал Хиршель, поднимаясь и разворачиваясь, словно оригами — он оказался выше Сент-Сира на несколько дюймов.
Когда они уже дошли до дверей, Джубал сказал им вслед:
— Вы не правы.
Сент-Сир повернулся к нему:
— Возможно.
— Вы должны были расследовать вне семьи.
— И буду.
— Вы зря теряете время.
— Возможно.
Джубал перевел взгляд на Хиршеля, увидел в его глазах ту же непонятную Сент-Сиру силу и успокоился, как в прошлый раз.
— Увидимся утром, — сказал ему Хиршель.
— Утром, — эхом отозвался Джубал.
Они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Простите его, — сказал Хиршель.
— За что?
— За его поведение, конечно. Просто он уже на грани.