— Верно, — согласился Бектемир. — Базар смерти в самом разгаре. Но, слава богу, пока живы.
Али повернулся и, безнадежно махнув рукой, пошел. Бектемир с грустью глядел ему вслед.
— Вспоминая детей, поплакал ночью, — догадался Аскар-Палван.
— Да. Нелегко ему, — подтвердил Бектемир.
Аскар-Палван тоже откровенно признался, что истосковался по маленькой дочурке.
— Как она лепечет, вертится вокруг. "Папа, папа!" — стоит только войти в комнату.
— Друг, пусть пришлют карточку твоей дочурки. Напиши домой, — только так Бектемир мог посочувствовать земляку.
— Знаешь, в нашей стороне вряд ли отыщется фотограф.
— Найдется! — уверил Бектемир. — Ты напиши. Пусть карточка будет у тебя.
Аскар-Палван, словно почувствовав облегчение, выпрямился во весь свой рост:
— Обязательно напишу.
Потом они снова заговорили о войне. Бектемир пожалел, что до сих пор ему не пришлось участвовать в настоящем бою.
— Не поймешь, что это за бой, — согласился Аскар-Палван. — Только одна перестрелка минами, снарядами. Да с неба еще постреливают. Если уж бой, так чтоб был настоящий!
— Ты что, пришел с немцами бороться, как на кураш? — засмеялся Бектемир.
— Нет. Вот если дерутся саблями или, скажем, ножами — это бой. А сейчас человек — словно муравей. Его придавит, и не заметишь.
— Верно, но есть богатыри, которые проявляют себя и в этом железном аду. Просто нужно уметь воевать.
Аскар-Палван задумался и не успел еще ответить, как артиллерия наполнила воздух протяжным гулом. Бектемир невольно сжал винтовку. Гул нарастал с каждой минутой. И вот уже стремительно взлетают вверх комья земли и оседают пылью, смешанной с огнем и дымом.
Что делать Бектемиру, в кого стрелять?. Он лежит, кусая от злости губы. Как он желал смерти гитлеровцам, покрывшим все вокруг пламенем. Если бы по велению судьбы какое-нибудь несчастье вмиг поглотило их и наступил повсюду покой и мир!
Но этого не случится. Враг существует, враг наступает, и его нужно уничтожать своими руками.
— Бектемир переполз в одну из ближайших зияющих воронок. Теперь мины начали разрываться в значительном отдалении от него. Опять вдали показались черные танки. Они стремительно приближались, стреляя на ходу. Но и перед ними стали рваться снаряды. Одновременно три машины, словно пораженные параличом, остались стоять неподвижные, обессиленные. Бектемир, обрадованный-, отпустил крепкое словечко:
— Так ему… Так….
И вот уже совсем неожиданно из леса со скрежетом и лязгом выскочили около двадцати советских танков.
Они неслись вперед, словно давным-давно ждали минуты, когда можно будет рассчитаться с врагом.