Бектемир, не желая спорить, только махнул рукой и крепкими зубами стал хрустеть… Сахар и хлеб. Это было хорошо, вкусно. Вот если бы сейчас чайник крепко заваренного зеленого чая! О! Бектемир в этом деле понимал толк!
В летние дни, когда чабану приходилось пасти коров, он даже не обращал внимания на молоко. Но зато под маленьким черным кумганом огонь почти никогда не потухал. Когда прозрачная горная вода начинала клокотать, Бектемир, размяв на ладони в порошок заварку, бросал ее и кипяток.
Потом, растянувшись на траве, с наслаждением вдыхая аромат, не спеша, с достоинством тянул этот неповторимый напиток.
Сейчас Бектемир из фляги сделал только несколько глотков и снова закрыл ее — он берег воду.
— Ты фрица хоть одного уложил? — с лукавой искоркой в голубых глазах поинтересовался русский.
— Нет, — уставившись, в землю, вздохнул Бектемир.
— Боишься, что ли, их?
— Ты сам боишься, — бросил Бектемир, широко раскрыв черные, большие глаза.
Лицо Бектемира, только что по-детски ласковое, простое, теперь сразу стало сердитым, гордым.
Русский даже удивился такой перемене и, оглядев с ног до головы этого широкоплечего, по-видимому, сильного парня, виновато улыбнулся:
— Не обижайся. Я так сказал. Просто интересно. Знаю, среди вас много хороших солдат. Один твой земляк, по фамилии Камбаров, около Смоленска такое показал фрицам… Эге!
— А где он сейчас? — наклонился вперед Бектемир, заинтересовавшись таким сообщением.
— Убит.
Бектемир, ошарашенный, с чувством горького сожаления покачал головой. Он молча, как всегда, с большой охотой принялся чистить винтовку. Не придавая значения своей одежде, он бережно, любовно относился к оружию.
Когда Бектемир привел в порядок винтовку, он внимательно посмотрел по сторонам. Вон и Али. Шинель у него до самых пят. Боец сосредоточен, напряжен. К Али подошел и присел на корточки Аскар-Палван. Бектемир поинтересовался, как земляки провели ночь.
— Хотя гром на небе не прекращался, но немножечко все же уснули… — степенно ответил Аскар-Палван.
— Какой уж там сон! — скривил губы Али. — Большой запас пороха, видно, у этого самого гада-.
— Если даже наши стреляют, то все равно кажется, что немец! — прищурив глаза, вставил Аскар-Палван. — Не так ли?
— Откуда это ты все знаешь? — Рыжие усы Али задрожали.
Вытащив из-за пазухи сверточек превратившегося от сухости в пыль паевая, он кинул щепотку под язык.
— Если бы даже привезли с собой целый батман, и то, наверное, приберегли бы, — заметил Бектемир. — Нужно учиться такой бережливости.
— Курим, пока курится, — смакуя табак и выплевывая слюну, произнес Али, — Кругом одна смерть: сейчас я существую, а через минуту, возможно, отправлюсь в путешествие на тот свет.