— Товарищ капитан, был же такой момент: если бы остались лежать — раздавили бы нас, как лягушек. Раз встал, лети, как лошадь в скачке!
— Сколько ты сейчас убил?
— Мало, мало, — с сожалением сказал Бектемир. — Можно было больше.
Бектемир с трудом выразил свою мысль по-русски, но по-детски искренне, непосредственно.
Никулин слушал, улыбаясь.
Бой снова разгорелся.
На помощь солдатам подошли два танка. Под их защитой продвигаться стало легче.
Враг был в замешательстве. Нужно было немедленно воспользоваться этим, и бойцы снова поднялись в атаку.
До немецких окопов первыми добежали Аскар-Палван и Дубов. Они начали обстреливать удиравших немцев.
Бектемир, опустившись на колено, тоже стрелял. Но вот вблизи застрекотал автомат. Со свистом пронеслись пули. Боец осторожно посмотрел вокруг. За увядшей помятой травой он увидел силуэт автоматчика. Бектемир выстрелил, и немец медленно повалился на бок.
Бектемир решил взять оружие врага и начал приближаться к гитлеровцу, ради осторожности, ползком.
Раздвинув шелестевшую траву, джигит осмотрелся. Фашист лежал вверх лицом с окровавленной грудью. Внезапно он поднял голову. Это был плечистый парень. Одной рукой он схватился за пустой диск автомата, намереваясь стрелять в Бектемира. Но боец прикладом винтовки ударил гитлеровца, и тот упал как подкошенный.
Решив, что возвышенность в руках русских, немцы начали поливать ее огнем минометов и артиллерии.
Взлетали комья земли. Высотку заволокла пелена дыма. Из-за него ничего невозможно было увидеть. Многие бойцы уже не могли подняться. Они лежали не шевелясь. Вот и старший сержант Дьяков, схватившись за грудь, рухнул на землю.
— За мной! — зычно скомандовал Дубов.
Рядом с Бектемиром бежали братья Касымджан и Хашимджан. Оба растерянны. Этот бой в их жизни был первым.
Они родились близнецами, мало чем отличались друг от друга.
Хашимджан был учителем, Касым — студентом. В бою братья старались не разлучаться друг с другом. Приходилось ли подниматься с земли или бросаться на землю, они делали это вместе.
Вдруг около Касымджана разорвалась мина. Сквозь дым к нему бросился Хашим с криком:
— Ой, братец милый!
Он стонал, плакал.
Бектемир, не сдержавшись, изо всех сил закричал:
— Вставай, беги вперед, или и ты погибнешь!
Хашим не мог выпустить из объятий брата.
Бектемир подбежал и, дернув его за плечо, крикнул:
— Что ты уселся? Мсти за брата!
Хашим ничего не понимал. Он тупо посмотрел на Бектемира, схватил окровавленную винтовку брата, вскочил и, обгоняя других бойцов, бросился вперед.
Фашисты, должно быть полагая, что русские уже не двинутся с места, прекратили огонь. Ошибку свою они поняли с опозданием.