— Подобно тому как от удара молнии опрокидывается дерево, Гитлер одним ударом намерен был свалить нашу страну, — продолжал майор. — А этот его план разбили в пух и прах.
— Пусть тысячу лет сверкают молнии, великая гора будет стоять, — решительно произнес Бектемир.
— Верно, джигит. Мы — гора, — подтвердил майор. — Огромная гора, но враг тоже очень силен. Доит всю Европу. Мы отступили. Страшно далеко отступили. Но я глубоко верю: армия наша закалилась в огне и мы раздавим проклятого.
— Ах, гадина, пусть, поганый, замерзнет под нашими снегами! — выругался долговязый.
Иногда в просвете облаков на мгновение показывалось солнце. Лес был задумчив и молчалив. Только порой высоко-высоко слышался гул вражеских самолетов.
Девочка приглушенно плакала.
— Что с тобой, Зина? — успокаивал Бектемир. — Не нужно. Спи, спи.
Стремясь определить время, майор пристально рассматривал небо.
— Где сейчас Глухов, а? — наконец произнес он. — Куда его занесло? Уже прошло достаточно времени.
— Наш студентик, наверное, ушел искать тихую норку, — съязвил долговязый. — Надоело блуждать по лесу. Есть же места потише, поспокойней.
— Чепуха! Возможно, заблудился или упал без сил. Может, в руки немцам попался… Кто знает. Что ты мелешь, человека чернишь, — проворчал Пахомов.
— Ученый джигит он? Книжник? — спросил Бектемир.
— Видали мы таких книжников. В нашей роте был один, — не успокаивался долговязый. — Почти профессор. Пять языков знал. Когда поднимались в атаку, он нырял в пшеницу, кидался в яму. Однажды ночью исчез. Возможно, лижет тарелку у фрица.
— Нет. Глухов — парень с совестью. Это я с первого взгляда почувствовал. Мало ли что может случиться. Кругом враги. Если жив он, обязательно вернется. Обязательно, — твердо подчеркнул майор.
И действительно, не прошло и часа, как, задыхаясь, прибежал Глухов. За плечом винтовка, в руке немецкий автомат.
Все облегченно вздохнули. Пахомов из-под сурово сдвинутых бровей хмуро взглянул на долговязого: вот как!
Глухов из всех карманов высыпал картошку и опустился на корточки ближе к огню.
Пахомов, любовно потрогав каждую картофелину, начал закапывать их в золу.
— Будет обед, друзья! Отведем душу.
— А ну, рассказывай, — попросил майор, с интересом осматривая автомат. — Диск не полон. Жаль.
— А ты молодец, Вася, — виновато улыбнулся долговязый, повернувшись к Глухову. — Признаюсь, я подумал… А ты пожаловал с едой, с трофеем.
— Ничего, — смущенный общим вниманием, отмахнулся Глухов. — Вчера я подобрался вплотную к одной деревне. Тихо в ней. Будто все вымерло. Но кто его знает, что за тишина. Спрятался у околицы. Не решаясь подняться, пролежал так в траве черт знает сколько.