— Вор! Вор! На что польстился…
Дворник схватил женщину за руки и повел к выходу.
— Разберутся, гражданка Зайцева, разберутся…
Выпроводив женщину, дворник сказал равнодушному милиционеру, охранявшему Колю и Константина:
— Совсем осатанела… А это кто?
— Драка…
— Тогда подвиньтесь, граждане. Садись, парень.
Мне было жалко Колю и этого избитого парнишку, а Константина я в эти минуты ненавидела еще сильнее.
Потом их увели в дежурную комнату. Вскоре и меня пригласили туда. Коля и Константин стояли рядом у барьера. Дежурный быстро писал протокол.
— Кто первый ударил?
Коля глухо ответил:
— Я.
— Так и запишем. Это ваша супруга?
— Да.
— Попросите ее принести ваш паспорт.
Коля кивнул мне, и я помчалась. В голове у меня звучали слова дворника: «Разберутся, разберутся…»
Но как же мне было неприятно видеть их рядом. Рядом! Как это страшно…
КАК ЖЕ ТЫ РАНЬШЕ НЕ ПОНЯЛА, ТОВАРИЩ СЕКРЕТАРЬ?
Партийная работа!
Всего два слова, а сколько за ними огромного, глубокого смысла, драгоценного человеческого опыта, сколько героизма, настоящей мудрости, торжественных и будничных дел.
Нам, современным партийным работникам, есть чему и есть у кого учиться — перед нами шестьдесят лет истории нашей партии.
Партийной работой я занимаюсь давно, со студенческих лет. И в институте, и позднее, на заводе и в министерстве, меня несколько раз избирали в партийное бюро, в партком. Но тогда, кроме партийной работы, у меня еще были основные обязанности инженера. Теперь моя главная обязанность — партийная работа.
За один год большого опыта приобрести, конечно, нельзя. Но одно я знаю твердо: партийная работа — это прежде всего поиск, постоянный поиск во всем: надо искать в людях хорошее, надо открывать в знакомых людях новые качества, искать новых людей, искать новые формы работы, искать, как лучше использовать всем известные формы.
И главное — никогда даже не думать о том, что все можно сделать самой, в одиночку, без актива, без постоянного общения с людьми.
Не случайно же в Уставе партии впервые записано об обязательных проведениях собраний актива. А чего греха таить, иногда мы проводим такие собрания формально, по-казенному, и так «заорганизуем», что все заранее известно: кто оратор, что скажет… Это все происходит, наверное, оттого, что мы еще не научились полностью доверять людям, иногда опасаемся, как бы «неорганизованный» оратор не сказал чего-нибудь лишнего, не «такого».
Меня часто навещает мысль о том, что наша агитационно-пропагандистская работа несколько напоминает деятельность наших антирелигиозников. Те сплошь и рядом приглашают на лекции и беседы атеистов, а верующие к батюшке, к баптистам или еще куда-нибудь идут. Как-то я попала в переулок недалеко от Покровских ворот и собственными глазами убедилась, сколько людей шло из «молитвенного дома». Так и мы иногда: продолжаем убеждать и агитировать давно убежденных людей, а до тех, кого надо убеждать, мы и не добираемся.