— Витамин «Д». Укрепляет кости. Способствует росту…
Насытившись, он вступил в беседу с Каблуковым.
— Я вчера вечером опять вашего Васю с Зойкой видел. Воркуют голубочки. Она ему головочку на плечико, а он ее, извиняюсь, за талию…
Каблуков, щелкнув счетами, буркнул:
— Просил бы в дела моей личной семьи не вмешиваться…
— Я вмешиваюсь не в вашу личную жизнь, а забочусь о дочери моего друга товарища Христофорова…
* * *
Странные отношения сложились между Каблуковым и Стряпковым.
Яков Михайлович презирал Стряпкова за обжорство и полное, как ему казалось, равнодушие ко всему, что не относилось к продуктам питания.
Кузьма Егорович терпеть не мог Каблукова за его самонадеянность, желание казаться умнее всех, за любовь к непонятным изречениям.
Каблуков, постоянно и внимательно читавший газеты, насмехался над Стряпковым. Случалось, между ними пролетал тихий ангел, и тогда Яков Михайлович, сверкая очками, спрашивал:
— А ну-ка, ответьте, какой сейчас политический строй в Англии?
Стряпков, не моргнув глазом, уверенно брякал:
— Демократическая республика.
Каблуков даже не смеялся, он выдавливал звуки, скорее напоминающие рыдания.
Стряпков, чувствуя, что попал впросак, вносил поправку:
— Там эта… как ее, свобода совести и вероисповеданий.
Каблуков ложился грудью на стол.
— Я умру от этого знатока! Там король, Стряпков, король.
— Не врите. Королей теперь нигде нет.
— А в Иране?
— Там шах. В Москву приезжал. Жинка у него ничего, чернявенькая… — И, не желая оставаться в долгу, ехидно спрашивал: — Вы лучше расскажите, что такое сальдо? Отвлеченные средства? Куда вы занесете незавершенку — в актив или в пассив?
Такие тихие минуты случались редко. Чаще они спорили из-за пустяков, и как в уличной драке трудно найти инициатора, так и в их спорах все сплеталось в клубок.
В одном они были единодушны — никому не позволяли усомниться в полезности, больше того — в жизненной необходимости занимаемых ими должностей. Между собой они часто спорили — какой сектор важнее: гончарный или стеклянной посуды и тары.
— Что у вас, товарищ Каблуков? Чем вы занимаетесь? Граненые стаканчики! Пивные кружки! Ламповое стекло! Что еще у вас в ассортименте? Все!
— А у вас, — возражал Каблуков. — У самого-то что? Кринки — раз. Горшки — два. Цветочники — три. Уроды ваши — четыре. Ах, извините, ночные горшки… Вот чем вы занимаетесь.
Оба они только «занимались», работали другие. Стеклодувы выдували бутылки, штамповали стаканы, гончары покрывали глазурью кринки и обжигали горшки. В артельных мастерских горпромсовета шили обувь, одежду, сколачивали бочки, варили квас, вязали чулки и носки — изготовляли много полезных вещей, а Каблуков и Стряпков два раза в месяц «осуществляли руководство».