— В жизни есть вещи гораздо хуже, чем насилие над телом. Со мной все будет в порядке, поверь мне. Одна мысль о том, что скоро мы будем свободны, придает мне силы. Когда-нибудь мы еще встретимся с ними, и тогда они запоют по-другому. Даю тебе слово, что так и будет! Наступит наш день, поверь мне!
* * *
В каюте с дубовыми переборками стояла тишина. Кругом в беспорядке были разбросаны разные вещи. Капитан еще не пришел.
Взгляд девушки невольно задержался на кресле, стоявшем возле иллюминатора. Оно было принесено сюда из их с сестрой каюты. Обычно, сидя в этом кресле, Исабель читала свой молитвенник. Отведя взгляд, Сирена проглотила горькие слезы.
— Я не стану плакать! Не стану!
Ее храбрые слова, которые она говорила Калебу, сейчас ничего не значили. Вместо них в голове ее звучала фраза, сказанная сестрой в день своей смерти: «Я знаю, что Бог каким-то образом вмешается и этой свадьбы никогда не будет». Исабель была преисполнена спокойствия и надежды, когда произносила эти слова.
— Ты была права, милая Исабель. Этой свадьбы не будет… случилось так… что теперь ты мертва! Но я найду способ отомстить за тебя, или пусть дьявол заберет мою душу! После того, как я расправлюсь с этой пиратской командой, я разыщу тех, что на бригантине, и отомщу им. Но пират с крюком получит особое наказание за то, что обошелся с тобой так жестоко!
Рваный кровавый разрез вдоль всего тела Исабель возник перед глазами Сирены, и ее решительное желание наказать этого садиста вспыхнуло с новой силой.
Послышались тяжелые шаги капитана. Низкая дубовая дверь распахнулась, и Блэкхарт, нагнув лохматую рыжую голову, ввалился в каюту, захлопнул дверь и задвинул засов.
Сирена видела, что он заметил ее присутствие, хотя даже и не глянул в ее сторону. Подойдя к узкой койке, он сел и начал снимать сапоги. То, что Блэкхарт игнорировал ее, действовало на нервы еще больше, чем если бы он набросился сразу.
Она оставалась стоять у иллюминатора, но сердце ее отчаянно заколотилось, а дыхание сделалось неровным в ожидании нового испытания. Когда наконец пират решил заметить ее, на нем уже не было рубашки и пояса. Вид его широкой груди, покрытой рыжими волосами, напомнил Сирене тот день, когда она увидела его в первый раз, тот ужасный день, когда «Рана» была захвачена бригантиной.
— Ты напугана, сеньорита? Я не сделаю тебе больно, — заговорил Блэкхарт басом. — Почему ты стоишь там и дрожишь?
— Тебя интересует почему? После всех унижений и ужасов, которые я перенесла от тебя и твоей команды? — гневно выпалила она, сверкая глазами.