Сеньор Альварес вошел в гостиную, облаченный в бархатные штаны темно-вишневого цвета и розовый парчовый сюртук, который был намеренно распахнут, открывая взорам расшитый серебряной нитью жилет и пышный, собранный вокруг шеи воротник. Испанец был высок, хотя несколько ниже Ригана, и хорошо сложен. Другого бы мужчину такая броская одежда сделала бы похожим на женщину, но у этого осанка и манера держаться были отменными, потому он выглядел привлекательно и элегантно. Цезарь был денди, а не просто фат.
Ван дер Рис представил гостя невесте. Сирена была озадачена холодностью тона хозяина дома. Если ему не нравился испанец, зачем тогда он пригласил его на этот спокойный ужин в узком кругу?
— Вы должны меня называть Цезарем, сеньорита. Общество на этом Богом забытом острове слишком небольшое, чтобы чересчур рьяно придерживаться официальностей, — произнес он и, склонившись, поцеловал руку Сирены. Задержав ее ладонь в своей, Альварес лучезарно улыбнулся. Улыбка, сверкнувшая ослепительными белыми зубами на фоне черной бородки, клином сужающейся книзу, преобразили его лицо. Черные глубокие глаза осветились таинственным блеском, когда он взглянул на девушку из-под изогнутых густых бровей.
Сирену очаровала его красота. Она заговорила с ним по-испански.
— А вы, в свою очередь, можете называть меня Сиреной. Как приятно в такой дали от родины встретить соотечественника!
— Должно быть, вам невыносимо трудно здесь. Мне потребовалось довольно продолжительное время, чтобы привыкнуть к этим нидерландцам, искажающим наш мелодичный, ласкающий слух язык своим грубым гортанным выговором. Для моих ушей это было так болезненно, и я решил отплатить им тем, что научился говорить по-голландски. Теперь страдают их уши, а не мои.
Сирена весело рассмеялась, и Риган раздраженно взглянул на них. Но какое ей до этого дело? Цезарь — остроумный, красивый мужчина, ее соотечественник. Ей было приятно, когда он говорил о голландцах «они», а все, что касалось его и Сирены, определялось как «наше».
— Сегодня весь вечер, моя дорогая соотечественница, мы будем говорить по-испански, — сказал он, поднося ее пальцы к своим губам. Поймав на себе уничтожающий взгляд хозяина, Цезарь обратил к нему бесстрастное лицо: — Риган, ты отыскал сокровище! Сеньорита такая красивая! Ты не достоин ее.
— Я вижу, моя невеста произвела на тебя впечатление, — холодно заметил ван дер Рис.
Гретхен вся кипела, наблюдая, как двое мужчин обменивались колкостями из-за этой! «Как два пса, дерущиеся из-за кости! — презрительно подумала она, окидывая оценивающим взглядом Сирену. — Слишком мало мяса на этой кости!»