. Проведя такие наблюдения, Эрасистрат придумал тактику и объявил Селевку, что его сын без памяти влюблен в его, Эрасистрата, жену. «„Так неужели ты, Эрасистрат, не пожертвуешь своим браком ради моего сына? — воскликнул Селевк. — Ведь ты мой друг, и ты знаешь, что единственная моя опора — это он!” — „Но на такую жертву не пошел бы даже ты, родной отец”, — возразил Эрасистрат. А Селевк ему в ответ: „Ах, дорогой мой, если бы только кто из богов или из людей обратил его страсть в эту сторону! Да ради жизни Антиоха я не пожалел бы и царства!”» Тогда Эрасистрат поведал ему правду, и Селевк тут же принял решение соединить Антиоха и Стратонику, провозгласив при этом своего сына правителем верхних сатрапий.
Трогательная и романтическая история, которая благодаря рассказу Плутарха долгое время пленяла воображение читателей: это история Федры, только рассказанная наоборот и имеющая счастливый конец. Во всяком случае, она прекрасно воссоздает образ врача того времени — внимательно наблюдающего физические симптомы и способного проницательно продиагностировать болезнь, даже если речь шла о душевном недуге. Это первичное обследование, позволявшее ему потом догадаться о причинах болезни, было отличительной чертой эллинистической медицины и связывало ее с аристотелевской методологией. Современник и конкурент Эрасистрата, Герофил из Халкидона, тоже практиковал этот метод. Они оба, оказавшись в Александрии при Птолемее II Филадельфе, добились большого прогресса в анатомии благодаря препарированию и даже вивисекции, для которой царские власти предоставляли им осужденных на смерть.
В то же время развивалась фармация. Интерес Теофраста к ботанике — даже при абсолютно формальном и очень субъективном (например, относительно культивируемых растений) подходе его системы классификации — позволил собрать много полезной информации, которая была использована в медицине. Никогда еще изучение ядов и противоядий не проводилось так активно, как в то время. Экспериментировали с лечением, в котором традиционные рецепты, смешанные с магией, сочетались с новаторскими подходами. Медициной интересовались государи: Аттал III, последний царь Пергама, пристрастился к науке ядов. Врач того времени Никандр из Колофона, написал на эту тему два больших дидактических стихотворения: «Theriaka» (о средствах против ядовитых укусов) и «Alexipharmaka» (о противоядиях). Они дошли до нас, что говорит о том значении, которое последующие поколения придавали этой специальной литературе, впрочем изысканной и блестящей по форме и при этом ученой по сути. Никандр, таким образом, облек в стихотворную форму, облегчающую запоминание, эмпирические знания в области фармакопеи. Понятно, как чуть позже Митридату VI Эвпатору удалось с помощью превентивных доз сделать себя неуязвимым для всех типов ядов, — отсюда наше выражение