— Что случилось с собакой? — спросил Узас и в его голосе, удивив Талоса, прозвучало любопытство.
— Ксарл убил ее. Размозжил ей голову монтировкой, пока она спала.
— После этого она уже точно не могла проснуться с лаем, — подметил Узас всем тем же странным тихим голосом.
Дельтриан замешкался.
— Актуальность этой беседы ускользает от меня.
Талос наклонил голову к саркофагу.
— Я говорю о том, что он уже проснулся, Дельтриан. А что ты делал с того момента, как это произошло? Ты говорил, что его состояние необходимо стабилизировать, но факт остается фактом: он проснулся. И что ты делал?
— Проводил ритуалы воскрешения. Как заявлено: комбинация синаптически усиленных импульсов, электрокардиостимуляции, введение химических стимуляторов и психических стабилизаторов.
— Итак, ты накачиваешь смертельно раненого воина дурманящими химикатами и мучаешь его электричеством. При этом он уже продемонстрировал, что его единение с саркофагом проходит нестандартно.
— Но…
— Он проснулся, и, обезумев, пытается броситься тебе в лицо. Ты тыкаешь его палкой, Дельтриан.
Дельтриан задумался над этим.
— Обработка… Обработка…
Талос все еще вслушивался в крики.
— Обрабатывай быстрее. Вопли моего капитана не услаждают мой слух, Дельтриан.
— Ни на одном из этапов у субъекта не были зарегистрированы когнитивные функции на приемлемом уровне. В противном случае ритуалы были бы немедленно прекращены.
— Но ты сказал, что пробуждение Малхариона никогда не происходило по стандартным схемам.
— Я, — Дельтриан впервые за многие века усомнился в своих выводах. — Я… Обработка…
— Вот и обработай это, — сказал Талос, удаляясь. — Порой, Дельтриан, стоит делиться своими секретами с теми, кому можешь доверять. И это не всегда проклятье — мыслить как смертный.
— Существует вероятность ошибки, — вокализировал Дельтриан, все еще наблюдая за столбцами вычислений, бегущими в его глазах. — Твое предположение, основанное в первую очередь на эмоциях, нарушает установленный наисвятейший ритуал. Если твои предположения окажутся неверными, физической оболочке субъекта может быть нанесен непоправимый вред.
— Думаешь, меня это волнует? ВОЛНУЕТ ЛИ МЕНЯ ЭТО?
По всей длине золотого клинка затанцевали молнии, когда Талос приблизился к главной консоли управления. Он взглянул на нее, на целую армаду клавиш, экранов сканнеров, датчиков температуры, рычагов и переключателей. Вот что накачивало тело его капитана болью и ядом.
— Выруби это, — произнес воин.
— Отказ. Я не могу позволить произойти подобному на основании предположения смертного и метафоры, сконцентрированной вокруг прерванного сна четвероногого млекопитающего. Талос. Талос, ты слышишь меня? Милорд, пожалуйста, отключите свой меч.