Очаг поражения (Журавлев, Селюхов) - страница 117

Феликс поспешил воспользоваться приглашением и протянул ей стакан. Она взяла, и их руки нечаянно соприкоснулись. Феликс почувствовал первые вспышки желания.

– За что выпьем? – поинтересовалась она.

– За вас! – предложил он.

– А я выпью за вас…

– Тогда необходимо на брудершафт.

– Согласна.

– Это значит до дна!

Они свили руки и стали медленно пить пьянящую жидкость. Каждый глоток разливался по телу теплом, распаляющим страсть.

– Теперь поцелуй…

Их губы встретились. Она положила руки ему на плечи. Он обнял ее и прижал к себе. Поцелуй был длинный, как вечность, нежный и тягуче– сладкий, как майский мед. Феликс забрал у Марты бокал и поставил на тумбочку. Сняв с кроватей одеяла, постелил их прямо на ковер и вместе с девушкой опустился на пол.

Все его фантазии вылились в ласки, которые он ей дарил. Женщина дрожала и тихонько постанывала. В какой-то момент она задрожала всем телом, выгнула спину и затихла. А потом… Такого превращения он не видел никогда. Как стихший ветер может разразиться бурей, так эта женщина захлестнула его напором страсти. Имея опыт, полученный неделю назад, Феликс не сдавался ее напору, и волны наслаждения накрывали их снова и снова.

Когда шквал перешел в шторм, шторм в легкое волнение, а затем наступил штиль, он все еще находился в состоянии взведенной пружины. И вдруг она сказала то, чего он никогда не слышал от Наташи:

– Феликс, ты настоящий мужчина!..

Из-за этой короткой фразы он почувствовал себя летящим вниз в кабине лифта. Сначала ощущение невесомости, а затем тяжесть, сжатие, взрыв и фейерверк небывалых ощущений. Не удержав себя на пике наслаждения, он зарычал, застонал, затих…

Сняв с кроватей одеяла, Феликс постелил их прямо на ковер и вместе с девушкой опустился на пол.

Салим возлежал на ковре у огромной серебряной миски с пловом. Рука, удерживающая мундштук кальяна, застыла у самых губ, а немигающий взгляд был устремлен на красивое блюдо ручной работы сирийских мастеров. Это блюдо подарил ему дед перед отъездом в Европу. Тогда старик рассказал внуку свою историю.

– Когда я был таким, как ты, я был беден и одинок. Наблюдая, как туда-сюда иностранные купцы водят караваны с богатым товаром, я загорелся мыслью напасть на них. Собрав таких, как сам, молодых джигитов, я повел отряд на караван, шедший в Иран. Нам повезло. Головная колонна ушла вперед. Часть навьюченных добром верблюдов осталась без охраны. Перебив погонщиков, мы забрали ценности вместе с верблюдами и за один день стали богатыми. На вырученные деньги я построил дом, купил стадо овец и нанял пастухов. Затем выбрал себе четырех жен, заплатил калым их родителям и стал уважаемым человеком. Потом, когда родился твой отец, твои тетки и дядьки, началась война. Нас всех заставили выращивать мак и делать из него опий. Спрос на него рос с каждым годом, а богаче мы не становились. За выращивание и первичную переработку опийного сырца перекупщики платили копейки. Именно поэтому, Салим, мы приняли решение выучить внуков, в том числе и тебя, чтобы вы уехали из Афганистана и сами стали торговать наркотиками в Европе, без посредников.