Димон и Димыч сидели в креслах по разные стороны стола, строго друг напротив друга, и увлеченно перекатывали по белой скатерти ярко-желтый теннисный мячик. Туда-сюда. От Димыча к Димону. На коленях у Димона большой мохнатой подушкой громоздился бежевый Камамбер, и его хвост свисал до пола. Вошла Ирина, внесла керамическую утятницу, поставила в центре стола.
– Вот выкину фигню эту вашу, – сердито сказала она и накрыла мячик ладонью. – Сейчас всю посуду мне перебьете.
Борис понял, что настроение у нее ниже плинтуса. Да и Саша поняла.
Георгий расправил белую накрахмаленную салфетку и медленно, сосредоточенно заправил ее краешек за ворот своей клетчатой рубахи, в которой он выглядел, как агроном времен покорения целины.
– Садитесь уже, – проворчал он и окинул взглядом уважаемое собрание. – Что вы встали как на митинге? Дима и Дима только что вернулись с горы Холатчахль.
– С горы Холат-Сяхыл, – уточнил Димон и ловко отобрал у Ирины мячик.
– Ух ты! – восхитилась Кдани.
– Что это за новости? – Ирина подняла на Георгия округлившиеся от возмущения серые глаза, в которых – Борису это было видно даже с другого края стола – мушка стремительно входила в прорезь прицела. – Как мы с Шурой просились на перевал, так нам нельзя, а им, значит, можно? Шура, скажи, что́ ты сидишь, как рыба снулая!
– Действительно, – торопливо поддержала сестру Саша, перебирая длинными пальцами золотистую бахрому белой скатерти и прижимаясь горячим коленом к бедру Бориса, – это же нечестно.
Видит Бог, вовсе не перевал беспокоил ее в этот момент.
– Холатчахль и Холат-Сяхыл – это одно и то же, – любезно пояснил Георгий, обращаясь в основном к Борису. – В переводе с мансийского – «гора мертвецов».
Борис вздохнул, положил себе на тарелку кусок ветчины и принялся разрезать его по диагонали.
– Ездили они только на разведку, – сказал Георгий, – по моей просьбе. У них сложилось впечатление, что работать там можно.
– Впечатлением жопу не прикроешь, – пробормотала Ирина и уткнулась в свою тарелку.
– Что? – Георгий заинтересованно подался вперед.
– Ничего…
– Уральско-юкагирская группа языков. – Георгий налил в бокал воды из кувшина и бросил в воду ломтик лимона. – Или окско-уральская, как кому больше нравится. Димон как специалист по истории венгерского очень был рад этой поездке. Утверждает, что там даже суслики говорят на понятном ему диалекте.
– Утверждаю, – кивнул Димон и, сверкая широкой улыбкой, перебросил Димычу мячик над столом.
– Венгерский – ближайший родственник мансийского, – шепнула Саша Борису.
Борис кивнул, охотно соглашаясь, и симметрично украсил каждый кусочек ветчины веточкой петрушки. Родственник так родственник. Чего там.