– Молодежь.
– Да, и мы ходили, я не отдам.
– Что? Что ты не отдашь?
– Ничего… Я рассказываю… Рассказывать?
– Скажи, а что за плавники?
– Вместо ног плавники… вместо ступней. Вот отсюда.
– Как у Русалочки?
– Нет, у русалок хвосты. А у нас – плавники, больно!
– Тебе больно?
– Нет, а что?
– Ну, вот смотри, у тебя ноги как ноги. Как у всех. Где плавники?
– Они потом слезли. Как чулки. Остались в воде и плавали на поверхности, как целлофановые пакеты. Не надо больше…
– Ты устала?
– Нет… почему устала?
– Ты говоришь «не надо больше».
– Я говорю? Я не говорила. Потом нас бросали с большой высоты, и мы разбивались, и так много раз.
– Если человек разбивается, он умирает, как правило.
– Ну да. Наверное. Мы умирали. А потом снова…
– С этого места подробнее. Ты умирала?
– Ну да. Все умирали, много раз. Нам написали, что это для того, чтобы не бояться смерти. Но я все равно… это так страшно, нет… Все боялись. Один раз я умерла от страха.
– А что значит – вам написали? Где написали?
– Нам только писали. На стене. Они не разговаривают.
– Кто – они?
– Я не знаю. Я их не видела ни разу. Но всегда чувствовала, когда они подходят. Невозможно было уйти.
– А на что было похоже это место?
– На бесконечное пустое здание. Типа школы – много коридоров, двери… Мы хотели дойти до края и не смогли, там нет края, это как земля – идешь, идешь…
– А вода где была?
– Там же была, под землей. Наверное, это был подвал. Там была вода, и сверху лампы с железными колпаками… Дайте мне умереть совсем, убейте меня…
– Это не ты сказала?
– Это я сказала. Я сказала им: «Дайте мне умереть совсем. Я больше не могу».
– Подожди, в этом доме окна были?
– Были.
– И что ты за ними видела?
– Мой город, что же еще? Один раз я видела маму – как она идет по улице. Я хотела крикнуть и не смогла. У меня уже голоса не было.
– Так, ты им сказала, что хочешь умереть совсем. И что было дальше?
– Меня отпустили.
– И куда ты пошла?
– Домой. Только там уже не было никого.
– Тебе это что напоминает? – спросил Женька, перечитав. – Какие ассоциации сразу приходят на ум?
– Ад.
– Точно. Хотя не такой, как в Новом Завете, и не такой, как в «Божественной комедии», но то, что умираешь бесконечно, и умереть не можешь, и ходишь по кругу, и страшно и больно немыслимо, и нет конца и края… Ад. Кто-то имитирует ад на земле. Берет и воспроизводит его на свой лад. И не где-нибудь в экзотическом месте типа Новой Гвинеи или у подножия Везувия, что было бы, кстати, логично… а без особых кандибоберов, прямо тебе в Белгородской области, в поселке городского типа Красная Яруга.
Анна сидела на низком кожаном пуфике у Жени на кухне и вертела в руках мобильный телефон.