— Их нет, их нет! — повторял Калеб. Наконец, он перестал плакать, встал, поднял винтовку и вышел на улицу. Я последовал за ним.
— Калеб, друг, мне очень жаль, — сказал я.
Он не ответил, только закашлялся и зашмыгал носом. Затем прицелился и выстрелил в машину, направил винтовку на ближайший дом и пошел стрелять по всему подряд, выбивая штукатурку со стен, круша стекло и металл. Когда патроны кончились, Калеб вытащил из кармана еще горсть и быстро перезарядил оружие.
Я дернул вверх молнию на куртке и поспешил за ним. Он направлялся к горящему зданию на углу. Лишь бы те безвредные несчастные охотники успели оттуда уйти! Надо было как–то отвлечь Калеба, направить его гнев на что–то другое. Я прекрасно знал, что пережив подобную потерю, меняешься навсегда.
— Калеб, послушай, — сказал я, крепко взяв его на плечо. — Мне нужна твоя помощь.
Он вырвался резким движением.
— Помощь? Чем я тебе помогу? Я даже родителям не сумел помочь!
— Калеб…
Он развернулся ко мне и толкнул меня в грудь.
— Это ты! Ты заставил меня! — орал Калеб, глядя мне в глаза, — Лучше бы я не знал, не видел, что с ними случилось! Зачем ты заставил меня!
Моего друга терзала, рвала на части злоба.
— Тебе нужно было туда сходить.
— На хрена?!
— Рано или поздно ты бы узнал. Ведь это твой город и нельзя делать вид, что все как раньше.
— А ты думаешь, я не понимал, что случилось? — спросил Калеб немного спокойнее и сделал пару шагов от меня.
Я сел прямо на снег. Посмотрел на залитое лунным светом лицо товарища и сказал:
— Сейчас тяжело и будет еще тяжелее, но потом станет легче.
Калеб молчал.
— Случилась самая настоящая трагедия. Мне тоже тяжело, но я могу только представить, что чувствуешь ты. Сейчас очень многое зависит от твоего решения. Решать только тебе, но я прошу, останься с нами, ты нам нужен.
Калеб отвернулся и пошел вперед, остановился. Выстрелил по машине — один раз, как–то вполсилы. Злость отпускала его. Он протянул мне руку и помог подняться.
На следующем перекрестке мы остановились, и в этот миг я уловил далекий, еле слышный звук. Посмотрел на небо: опять самолет или мне послышалось?
— Калеб, послушай!
Я выключил фонарик. Мы с Калебом стояли посреди Парк–авеню лицом к югу. В ярком лунном свете было очень хорошо видно, во что превратился город.
— Слы…
— Тсс, — прошипел Калеб, склонив голову набок.
Он тоже слышал: нарастающее гудение в ночной морозной тишине.
Холод пробирал до костей, навалилась какая–то неодолимая тоска. Где–то на юге прозвучал сильный взрыв — и еще секунд двадцать или полминуты шла цепная реакция: с интервалом в секунду раздавались взрывы потише. Задрожала под ногами земля. На какой–то машине завыла сигнализация. Мы не знали, что именно рвануло, но взрыв этот точно не означал ничего хорошего.